Осколки времени

Кладбище было заброшенное и безлюдное. Большая часть надгробий представляла собой обычные воткнутые в землю доски с вырезанными на них именами. Это было место полного уединения, если не считать кружащих над головою чаек да стайки ворон, важно вышагивавших в зарослях высокой травы меж надгробьями и выискивавших откормленных жуков и червей. Кладбище оказалось большим и древним. Местами надгробья вовсе не сохранились, зато образовались длинные провалы земли над истлевшими могилами.

Среди же поздних надгробий было несколько свежих могил, так что Серегил быстро отыскал ту, где покоился Маркис, рабочий.

Пометив её, он прошептал:

- Я ещё вернусь к тебе нынче ночью, брат-воришка. Твой кровный братец передаёт тебе привет.

Потом он поскакал обратно во дворец Губернатора и застал там поджидающего его Микама. Тот сидел в столовой, обедал и заигрывал со служанкой.

- Не желаете отобедать, Барон? – спросила она.

- Не откажусь. Мне того же, что и Лорду Микаму.

Микам, перед которым стояла тарелка с рагу из овощей, мозговым суфле и бараниной, проводил девушку взглядом, затем глянул на Серегила, задорно вскинув бровь.

- Выглядишь заметно лучше.

- Мне, и правда, получше, за что надо сказать спасибо нашей доброй докторше. Так какие такие известия ты мне привёз?

- Мика вернулся прошлой ночью. И Алек тоже.

Он рассказал Серегилу про Клиа и дирмагнос, про сон мальчика и про это странное слово.

“Eshrlee”…

- Он не был вполне уверен, но сказал, что звучало вроде того.

Серегил немного подумал.

- А не могло ли это быть, скорее, ‘es rili’?

- А это что значит?

- На древнеауренфейском это значит «моя кожа».

- И какого же Билайри это может значить?

- Понятия не имею, но кто-то в том склепе хотел, чтобы Мика это услышал, кто-то, кто говорит по-ауренфейски. А он не сказал, голос был мужской или женский?

- Неа.

- Хмм. Ну ладно. Во всяком случае, у нас теперь есть хоть какая-то достоверная информация, на которую можно ориентироваться. Похоже, эта Нанди была тем, кто наложил изнутри печать. Интересно.

Серегил достал из внутреннего кармана наручный браслет и протянул его Микаму.

- Это принадлежало нашей дирмагнос, которая была возлюбленной Ауренфейе, Хазирина, и, похоже, они когда-то правили Меноси, если верить микиному сну. А знаешь, я вот думаю, что если катаклизм, обрушившийся на Курос, это и была дирмагнос? Постой-ка, Зелла, кажется, говорила, что Кордира немного знакома с историей острова. Быть может, ей удастся заполнить какие-то наши пробелы?

- И что ты теперь скажешь про нашу докторшу?

- Она неплохой врач, не теряет головы в трудную минуту. У нас тут была небольшая встряска по пути из Зеркальной Луны. С Леди Зеллой.

- Да, что-то такое слыхал. И что же там произошло?

- У меня сразу закрались подозрения, как только Кордира сообщила, что после исчезновения Клиа уцелела лишь только Зелла.

- Зачем было оставлять свидетеля, разве только за тем, чтобы тот обо всём рассказал?

- Именно. И Зелла наплела целую историю. Вот только я не нашёл на дороге ни единой улики, которая бы её подтверждала. К тому же, зачем бы ей, проходя мимо Зеркальной Луны, в итоге валяться под мостом, когда в поместье ей вполне могли оказать помощь? Впрочем, в итоге её всё же выдали слёзы.

- Слёзы?

- Она то и дело принималась рыдать, особенно, когда я в карете немного на неё надавил после безуспешного поиска улик. Я протянул ей платок, и тут обнаружилось, что пальцы у неё совершенно сухие, хотя, по идее, должны бы быть мокрыми. И памятуя о том, что нам рассказывал Алек про речку в ином измерении, я удостоверился, что кое-что там было не так.

- И что было дальше?

- Она на меня напала. Только стоило ей дотронуться до моего амулета, как тот изгнал из неё дра’горгоса. К сожалению, такой встряски она не пережила.

- Жаль, конечно, что и говорить. Ну, а ещё чем ты занимался?

- Прошлой ночью поговорил с парнем, чей брат выкрал этот браслет из дальнего склепа. И ещё вот.

Серегил показал Микаму остальные вещи, добытые у Лемиеля.

Микам первым же делом обратил внимание на обломок розетки.

- Это же печать?

- То, что от неё осталось. Мой информатор сказал, это его брат разломал её, чтобы потом продать. Но так как вскоре после ограбления тот скончался, то я подозреваю, что это сделал живой из братьев. А он утверждает, что слыхом не слыхивал ни про какой чёрный опал. Вот только, как ты думаешь, от чего помер младший? От странного «заворота кишок», сопровождавшегося черной кровавой рвотой и поносом.

Микам со вздохом отодвинул свою тарелку.

- То есть, хочешь сказать, ты позвал меня, чтобы я шёл с тобой немного пограбить могилы?

В ответ Серегил улыбнулся своей знаменитой кривой ухмылкой, которая редко предвещала хорошее.

- Положим, ты нашёл величайшее из сокровищ, какое лишь можно себе представить, эдакий замечательный, сверкающий драгоценный камушек. И вот тебя ищут. Куда на себе ты его припрячешь?

- На ум приходит лишь пара самых надёжных мест.

- Осмелюсь сказать, ему пришлось бы здорово поднатужиться, чтобы снова извлечь его, вот только тот, видимо, остался у него в брюхе.

- И когда он помер?

- Вскорости после Тонеуса.