Осколок империи

Что же тогда главное? То самое умение Артузова видеть мельчайшие детали, способные представлять интерес для порученного ему дела. И этой самой деталью оказался я. О нет, не в плохом для меня смысле! Полное отсутствие подозрений в мой адрес, ибо взяться им было попросту неоткуда: ни следов, ни мотивов. Более того, от смерти Руциса я в амплуа Алексея Фомина очень многое терял. Ведь покровители такого масштаба на дороге не валяются, особенно учитывая то, что с «товарищами» из особого отдела у меня после «инцидента Сомченко и Халилова» не всегда были нормальные отношения. Точнее – не со всеми.

Не-ет, меня в причастности ко всем этим смертям подозревать было с точки зрения как логики, так и эмоций откровенно глупо. Молодой чекист-карьерист, на самом начале взлета стреляющий себе в ногу? Бред. Потому я интересовал Артузова совсем по иной причине. Он, как я предполагал, надеялся, что с моей помощью сумеет разобраться с докладом Руциса, перейдя от прозвучавших там предположений к реальным фактам. По-хорошему, спрашивать надо было самого Руциса, но тот того, помер. Зато упоминалось мое имя в качестве участника разработки версии о причастности «товарищей» троцкистской направленности. Ненавязчиво так, почти мельком, но и это было ниточкой к возможному открытию столь интересной Артузову тайны.

Так или иначе, но я получил приглашение, от которого никак нельзя отказаться. Артузов желал побеседовать со мной лично. Никаких грубостей, упаси боги! Даже никакого приказа срочно и незамедлительно явиться пред грозные очи начальника иностранного отдела. Просто в моем кабинете появился один из его порученцев и вежливо уведомил, что завтра к десяти ровно Артур Христианович желает видеть меня в своем кабинете. И предмет беседы тоже обозначил. Тот самый. Мне только и оставалось, что пообещать быть непременно и без опозданий. В ответ же на это с легкой улыбкой заявили:

– Товарищ Артузов не сомневался в вашей готовности помочь. Не трудитесь с утра появляться на работе, товарищ Фомин. Утром за вами заедут на автомобиле.

А что, нормально. В ответ на такое предложение-уведомление я лишь поблагодарил, да и вернулся к обычным рутинным делам. Зато, возвращаясь домой, заметил мягкое, ненавязчивое наблюдение. Опасность? Как ни странно, но сейчас соввласть в лице своей чекистской составляющей наоборот, берегла Александра фон Хемлока, пусть и притаившегося под чужой личиной. И все равно забавно, когда враг твой, не ведая истинного положения дел, заботится о твоем здоровье. Гримасы судьбы!

Но все равно слежка – это не есть хорошо. В предыдущие дни ее вроде бы не было… Точно не было? Вроде да. А, плевать! Ведь с момента «резни в Филях» я вел совершенно обычную жизнь, не давая ни малейшего повода в чем-то себя заподозрить. Конечно, продолжая походы по девочкам, меняя их совершенно неожиданным образом. Реноме бабника надо поддерживать, оно очень уж удобное для создания алиби в нужные моменты времени. Вот и выходит, что если даже я и упустил слежку за собой в последние дни, то это ничего не значит. Зато в будущем… В будущем мне жизненно необходимо будет ускользнуть от нее. Если, конечно, она продолжится. Архив Руциса не хочется надолго оставлять. Хоть и сказал покойничек, что и в случае его смерти Волков будет хранить его еще долго, ожидая «наследника», но все равно выжидать не хочется. Да и сведения там, как я понимаю, самые разные. В том числе и те, которые вполне могут потерять свою актуальность.

Ладно, время и обстоятельства покажут. Пока же мне только и оставалось, что вернуться домой и как следует подготовиться к грядущей беседе. Артузов – это не Руцис, ему морочить голову куда сложнее, хотя и покойничек был зело хитер. Поэтому стоит свести к минимуму все, не являющееся правдой. Будем кормить начальника иностранного отдела правдой… почти. Только вырежем кусочек там, кусочек здесь, приправим неподтверждаемыми и неопровергаемыми теориями. В итоге получающаяся картина окажется теоретически возможной, но вот истинному положению вещей соответствовать не будет. И вообще, правильно говорил немецкий философ Ницше, что правда, сказанная в нужном времени, в нужном месте и нужному человеку, может быть очень опасным оружием. А мнением такого авторитета грешно не воспользоваться.