Осколок Нави

Но прежде, чем уйти, она протянула пальцы к моему лицу, и резко сжала в кулак невидимую пылинку. Жуткая улыбка расплылась на ее потрескавшихся губах. Проклятия сварливой бабы сыпались до тех пор, пока дверь за ней не захлопнулась с громким стуком. Теперь между мной и растерянными чернавками не было никого, кто мог бы заставить их чинить препятствия.

– Вы, – я указала рукой на трех девок, стоящих ниже всего, – несите чистую воду да поживее!

Две тут же подорвались с места и побежали к колодцу, а та, что оказалась посмелее, сперва покосилась в сторону сеней, но услышав быстрые, тяжелые шаги, и она поторопилась вслед за подругами. Другим я велела подготовить внизу светлую горницу с широкой лавкой, постелить на нее мягкий тюфяк и принести все необходимое. Брезгородский ратник как раз вышел на крыльцо, но спускаться вниз не стал. Это оградило чернавок от мыслей о неповиновении. Они скрылись в глубине терема так быстро, что мы едва углядели их пятки.

Пугливые девицы не осушались, все исполнили как следует. Когда Мстислава принесли в терем, все уже было готово. Я подошла ближе в надежде взять его за руку и прошептать ласковые слова, однако веки князя опустились. Предательская стрела не дрожала от тяжелого дыхания. Глазами полными животного ужаса, я взглянула на воеводу. Он оставался спокойным и собранным, а значит, в теле Мстислава еще теплилась искра жизни. Судьба подарила нам время на его спасение. Раненного князя понесли в горницу, но остаться рядом с ним воевода мне не позволил, прогнал. Хмурые ратники, знающие какого лечить подобные раны, предлагали мне выйти во двор, но я не послушалась. Когда Лучан начал вытаскивать стрелу из груди Брезгородского князя, я стояла за дверью.

Мы не слышали криков Мстислава, но он пришел в сознание. Это я поняла по словам воеводы, обращенным к нему и сдавленному рычанию. Я прислушивалась к каждому звуку и с замиранием сердца ждала, когда наступала тишина. Именно мрачное безмолвие за дверью отзывалось самыми мучительными мгновениями. Ежели она затягивалась, моя рука неизменно тянулась к ручке, но всякий раз замирала в сомнении. Потому что пока я оставалась снаружи и не знала исхода, надежда все еще согревала мою душу. Посланец от Мрежского воеводы доложил, что людей удалось разогнать по своим избам, за забором не осталось даже самых упорных и буйных. Но меня это не сильно тревожило. Быть может, им все же удалось добиться своего.

Яркий солнечный свет лился из окна обильным потоком, а мне казалось это до ужаса неправильным. Будто я целую вечность просидела под дверью в томительном ожидании, а ночь все не наступила. Это сводило с ума. Лекаря так и не нашли. Как и предупреждал Ероха, никто не желал помочь нам. Народ требовал отмщения своего князя. Чернавки приволокли небольшую лавку из трапезной. Они сделали это скорее из страха, нежели от доброго сердца, но все же я была признательна за заботу. Правда, сидеть на месте оказалось еще сложнее. Я заламывала пальцы, шаркала ногой по полу, накручивала волосы на палец, а потом все равно вставала и мерила шагами горницу, и останавливалась у закрытой двери, прислушиваясь. Однажды пугающая тишина снова поглотила все голоса. Но на сей раз она не прерывалась. Я стояла вечность, сжимая в руке деревянную ручку, пока не услышала топот быстрых шагов.

Глава 27 Соломенная куколка

Воронецкий дружинник выглянул из горницы, и вместе с ним наружу выбрался сильный запах паленой плоти. Я поморщила нос, пытаясь заглянуть за его плечо, но увидела лишь светлые волосы воеводы.

– Он жив, – развеял мои опасения молодец. – Ему повезло, стрела не задела сердце, да и насквозь не прошла. Но воевода просит поискать в горнице лекаря мазь для раны, чтобы она не загноилась.

Тьма развеялась. Смерть миновала, и теперь ничто не могло огорчить меня. Забылось даже то, что мы находились в Мрежском тереме в окружении людей, готовых растерзать нас в клочья при малейшей возможности. Но о княжеском лекаре я знала лишь со слов Озара, и, конечно, никогда прежде не бывала в его горнице.

На крыльях радости я подлетела к горстке чернавок. Беляна тоже стояла там. Она взглянула на меня как-то робко и сразу, вызвалась проводить. Другие девицы недовольно покосились на нее как на грязную предательницу, поджав губы. Когда ратники отлучились, они вновь осмелели, а потому позволили себе молчаливое презрение и в мою сторону, и в сторону моей помощницы.

Мы поднялись по лестнице в ту часть терема, где возвышалась княжеская светлица. Горница лекаря находилась совсем рядом, и это было очень странно. Вопреки моим ожиданиям, Беляна пошла со мной не для того, чтобы выведать сплетни, а затем поделиться с подружками. Она не произнесла ни слова за все время, что мы провели наедине. Я тоже молчала, принимая это безмолвие за обиду. У двери девица замялась в нерешительности. На мгновение мне показалось, будто в глазах ее промелькнул отблеск страха.

– Дверь заперта? – забеспокоилась я?

– Я боюсь туда идти, – призналась она, настороженно оглянувшись назад.