Осколок Нави

Ночь на скотном дворе ничуть не отбила у надменной соседки желание огрызаться. Злость, что не давала ей покоя при одном лишь взгляде на меня, стала еще ярче. Но за обыкновенной неприязнью крылось что-то большее: Лада ревновала. И хотя я вовсе не строила любовных замыслов в отношении Озара, мне очень уж захотелось съехидничать.

– Отчего же? – притворно удивилась я. – Озару не найти невесты лучше меня. А после свадьбы наши княжества объединятся и будут связаны навсегда.

Лада поморщилась словно от горькой редьки. Я вальяжно подошла к двери Ирицы, занесла кулак, но прежде, чем постучать, обронила напоследок:

– К тому же князь так хорош собой, что любая желала бы оказаться на моем месте. Разве могу я упустить такого завидного жениха?

Уже оказавшись внутри, я услышала грязное ругательство из уст Лады. Ирица прищурилась с хитринкой, глянув на меня, но ничего не сказала. Она быстро нашла для меня подходящую, достаточно свободную одежду для езды верхом в своих закромах да еще и положила в суму юбку с рубахой на смену.

Когда главная по терему вышла проводить меня, она отвела Озара в сторону и тайком что-то нашептала ему на ухо. Брови князя поползли вверх от удивления, но он приободрился и зачем-то отыскал меня радостным взглядом. Смятение заставило меня отвернуться. Пока Озар шептался с Ирицей, я не стала дожидаться его, и сама взобралась на коня: поставила ногу в стремя и руками подтянулась за седло. И хотя, находясь в Мреже, я не сделала ни единой попытки к бегству, стражники насторожились, и преградили собой открытые ворота. А стоило мне взять в руки поводья и слегка повести плечами, как два крепких мужика с оружием боязливо переглянулись. Стражники, что сопровождали меня за воротами княжеского двора, всегда выглядели напряженными, а теперь у одного из них и вовсе выступили капельки пота на лбу от нешуточной тревоги. Даже не верилось, будто миролюбивый, всегда спокойный Озар мог так запугать своих людей. Видно, у него и впрямь были на меня большие надежды. Я приветливо улыбнулась беспокойным стражникам и пожала плечами, как бы извиняясь за свои шалости, но их лица от этого ничуть не расслабились. Тогда я отвела взгляд в сторону, отпустив поводья: пусть знают, что в мои намерения не входит пронестись за ворота во всю прыть. Вскоре вернулся Озар. Он не стал рассказывать мне, о чем беседовал с Ирицей, но его многозначительный взгляд говорил сам за себя: речь шла обо мне.

За время пути мы сделали всего две остановки, и ни об одной из них я не просила. Хотя мне люто хотелось слезть с коня и размяться, я стойко терпела все неудобства. Оба раза я пыталась завести речь о письмах Власты, но не решалась заговорить. Озар будто бы тоже избегал сложной беседы, и не спрашивал о причине, по которой я поехала с ним. Мы добрались до Предлесья к закату. Под лучами клонящегося к земле солнца избы и березы выглядели упоительно безмятежно. Местные встретили князя всей деревней. Розовато-оранжевое небо окутывало нас мягким теплым светом, и казалось, будто чарующее умиротворение достигло каждого сердца. Вот только лица местных жителей выглядели встревоженными, даже испуганными.

– Сколько ж можно это терпеть, князь?! – запричитала баба, качая ребенка на руках. – Лиховская хворь косит одного за другим. Скоро все мы в могилу сляжем!

Малыш хныкал, но громкий голос матери здорово перебивал его протестующий писк. Еще издали я заметила, как бегают дети по поляне. Они резвились, толкали друг друга, а потом прятались за спинами у родителей. Но когда мы подъехали достаточно близко, ребятишки прекратили свое веселье. Они с трепетом глазели на Озара, но их любопытные глазки то и дело цеплялись за меня. Детей ничуть не обеспокоили переживания взрослых, пока мрачные речи дородной бабы не заставили их вспомнить, для чего все собрались. Испугавшись взбучки за свое веселье, малыши пристыженно опустили головы.

Я не верила своим ушам. Мрежцы, равно как и наши люди дрожали, словно осиновые листья при упоминании лиховского ока! Только в отличие от воронецких они обвиняли другого князя – Мстислава. Что же это было: всеобщее помутнение или настоящая угроза?

Озару стоило лишь вскинуть руку, чтобы прервать вопли женщины и предостеречь остальных от ненужных вопросов.

– Где пострадавший? – бросил он в толпу, едва спешившись.

Пожилой мужичок, что стоял с краю, опершись на колодец, вызвался первым:

– Я тебя отведу, князь.

– Побудь пока здесь, – мягко, но настойчиво попросил меня Озар. – Мне нужно увидеть хворого.