Осколок Нави

И пусть мое сердце не заходилось в пляске, когда он появлялся рядом, а в животе не трепетали бабочки при виде его доброй улыбки. Я дала себе обещание, что буду взращивать любовь годами, ежели она не возникнет сама собой после нашей свадьбы.

Ирица громко всхлипнула.

– Ежели дарует ему победу Перун, будете вы всю жизнь счастливы. А нет – так ляжет на твои плечи его нелегкая ношенька. Станешь обо всех нас заботиться.

Пьяные глаза ее налились слезами. Я крепко обняла Ирицу, пряча страх в собственном взоре.

– Озар сильный и смелый, – прошептала я нараспев, убаюкивающе. – У него все получится.

Не знаю, кого я больше пыталась утешить этими словами – себя или Ирицу, но нам обеим стало легче.

– С самого детства он руевитовым мечом грезил, мечтал богатырем стать, – с грустью вздохнула она, стирая с морщинистой щеки последнюю, одинокую слезинку.

Меня охватило смутное недоумение и какое-то нехорошее предчувствие. О мече Руевита Озар узнал от меня, когда мы нашли друг друга в Туманном лесу. Он рассказывал, что лишь слышал в детстве о том, как Святомир оболгал Млада с помощью лиховского ока, которое теперь таится в глубоком болоте. Возможно, Ирица все перепутала спьяну: вспомнила наши разговоры о мече и поиски нужного свитка, да перемешала у себя в голове.

Я под руку отвела ее в горницу и помогла улечься на лавку. Ирица быстро уснула, всхрапнув, а я вышла и тихо прикрыла за собой дверь. Даже в терем проникал смех, пирующих за счастье молодых, девиц. Строгая глава чернавок легла почивать, и, стало быть, разогнать их по лавкам уже не могла. Сами они и не думали расходиться, ведь с кружкой сладкой медовухи в руке совсем неважно, что уже завтра на голову выльется три ушата хлопот. Позднее веселье девиц предвещало бессонную ночь не только им, но и всем остальным обитателям терема.

На лестнице мне повстречалась Лада. Она сидела на ступеньке и то ли просто скучала от безделья, то ли поджидала кого-то. Лада медленно встала, ухватившись за перила, когда я поднялась достаточно высоко. Она не пришла в баню с остальными чернавками, что ничуть меня не огорчило. При виде ее лица задумчивая улыбка сползла с моих губ, словно ее ветром сдуло.

– Я уж думала, до первых петухов здесь сидеть придется, – посетовала она, будто это я была ее чернавкой и слишком загулялась, позабыв о своей службе.

Я устало вздохнула.

– Что тебе нужно?

– Сегодня мне повстречался один человек, – взор Лады устремился к потолку, будто она вспоминала лицо незнакомца, но на самом деле она всего лишь тянула время, набивала себе цену. Лагатай из Воронецка. Ивор, кажется.

Холодный ветерок коснулся моих рук и ног своим колким дыханием. Ивор был нашим главным лагатаем.

– Он узнал, что ты скрываешься в княжеском тереме и просил тебя выслушать его, – продолжила она с деланно беззаботной улыбкой. – У него для тебя есть важная весть.

– Какая весть?

– А мне почем знать? Что-то про твоего батюшку, – хмыкнула она равнодушно. – Он ждет тебя за воротами.

Дурное предчувствие надавило на сердце, уронив его прямо в пятки.

– Как же я выйду за ворота… – задумалась я вслух.

Неожиданно Лада сама предложила выход. Скользнув пальцами по дереву, она легко, будто кошка, соскочила на ступеньку ниже.

– Тоже мне беда. Разве будущей княгине нужно дозволение стражников? Скажем, что идем на реку купаться, да сплетничать перед свадьбой.

Мне совсем не хотелось брать с собой Ладу, но ее слова звучали здраво. Сомнения отступили перед страхом за батюшку, и ноги сами понесли меня прочь из терема. Лишь в сенях я опомнилась, ненароком глянув на свои босые ноги и длинную рубаху. Пришлось сперва вернуться в горницу – одеться как полагается.

Стражники немало удивились, заметив меня, прищурились: уж не показалось ли им, что княжеская невеста, порывается выйти за ворота? Из бани еще доносился веселый, разгульный гомон, и мы с Ладой натянули на лица беззаботные улыбки, словно сами только что вышли от подруг. Губы Лады выглядели странно. Ее рот напоминал звериный оскал и скорее отпугивал, чем располагал к беседе. Быть может, и моя улыбка казалась ничуть не милее, но вряд ли она смотрелась настолько жутко даже в холодном лунном свете.

– Пропустите нас, – потребовала я твердо, но с ноткой задора, что силилась показать всем своим видом.

Стражники озадаченно переглянулись. Раньше князь не велел им выпускать меня за ворота без присмотра, но теперь я стала его невестой. Сомнения одолевали их, и оставалось лишь поднажать на свою чашу весов.

– Куда ж вы собрались-то на ночь глядя? – неуверенно подал голос первый. – Свадьба ведь завтра. Князь гневаться будет, вдруг случится чего?

– По воронецкому обычаю невеста должна искупаться в реке перед сном, чтобы жизнь молодых текла мирно, – беззаботно соврала я.

На серьезных, задумчивых лицах стражников углубились морщины. В глазах плескался страх перед князем.

– Для меня это очень важно, – добавила я мягко. – Лада проводит меня к реке и обратно. Не успеете и глазом моргнуть, как назад воротимся.