Осколок Нави

Он занес руку над моей головой. Я дернулась, но вырваться из крепкой хватки оказалось не по силам, движение лишь усилило ломоту. В отчаянии я согнула ногу в колене и со всей мочи наступила на сапог Толмача. Взвыв от боли, он разжал пальцы, и я, не дав ему опомниться, вцепилась ногтями в перекошенное, свирепое лицо. По шершавой щеке боярина протянулись длинные полосы с маленькими алыми капельками. Я изо всех сил оттолкнула от себя неповоротливого борова и побежала к двери.

Со спины доносились тяжелые шаги и грубые проклятия, которые сильнее подгоняли меня вперед. Даже в сарафане я оказалась быстрее одетого в тяжелый кафтан боярина. Приподняв подол, я спустилась вниз по лестнице, а оттуда побежала прямиком к палатам Совета. По пути мне не повстречалась ни одна живая душа, и сложно было понять, взаправду ли пустовал терем или же тревога настолько застила мои глаза, что я перестала замечать всех вокруг.

Я так торопилась узнать правду, что три раза споткнулась на лестнице и едва не полетела вниз. Но вот двери распахнулись, и я встала на пороге как вкопанная. Мстислав сидел за накрытым столом в главных палатах, скучающе подперев щеку.

– Вот и невестушка, – радушно улыбнулся он, выпрямившись, словно давно ждал меня. – Проходи же, не стой на пороге.

Я неуверенно сделала шаг вперед. По коридору торопливо застучали тяжелые каблуки. Грубая рука вновь вцепилась в мое больное запястье, рывком развернула назад, и я столкнулась нос к носу с рассвирепевшим боярином.

– Попалась, мерзавка! – выпалил он, снова сдавливая пальцы.

Став еще ярче, красные ленты, протянутые от глаза до верхней губы боярина, добавили жути и безумства его безобразному лицу. Но я не жалела о содеянном, даже зная, что эти царапины могут повлечь за сбой куда более страшные последствия для меня.

– Прекрати немедля! – вдруг прогремел голос Мстислава.

Князь оказался рядом с нами так быстро, что я не успела опомниться. Он крепко схватил Толмача за шкирку и оттащил от меня. Подобного заступничества от него я никак не ожидала. Даже Толмач опешил. Он неуверенно топтался на месте как пристыженный щенок. Сквозь тонкую кожу боярского сапога я видела, как поджимаются его отдавленные пальцы. Темное торжество разлилось по моей груди.

– Прости, князь, – промямлил боярин. – Девка сбежала, а я за ней…

Я потерла саднящее запястье, и взгляд Мстислава зацепился за темные следы пальцев на моей бледной коже.

– Девка?! – Мстислав встряхнул за ворот Толмача, и тот безвольно дернулся тряпичной куклой. – А ну повинись перед княжной, собачий ты сын!

Один сильный толчок в спину – и Толмач с грохотом упал на колени прямо у моих ног.

– Прости, княжна! – жалобно взвыл боярин. – Леший попутал, сам не ведал, что творю!

Пока он взывал к моему великодушию, растянувшись на полу, Мстислав взял в руки маленький резной ларчик. Толмач, заметив это, вжал голову в воротник своего кафтана, и стало сложно разобрать, что заставило его вспотеть: не по погоде теплый наряд или кипучий страх. Брезгородский князь приближался, а тревога Толмача потихоньку подкралась и ко мне. Будь на месте Мстислава любой другой, я ликовала бы, но воспоминания о жертвах лиховского ока заставляли стыть в жилах мою некогда горячую кровь.

– Еще раз ослушаешься моего приказа, и пользоваться разумом тебе больше не придется.

Слова легко сорвались с губ князя, но заставили наглого Толмача оторопеть от ужаса. Он не смел даже шевельнуться, а уж перечить не рискнул бы и подавно.

Мстислав небрежно провел пальцем по золоченому завитку ларца, и кадык боярина дрогнул.

– Прочь, – выдохнул он, утомленный этой беседой.

Боярину не пришлось повторять дважды. Он больше не поднимал глаз на Брезгородского князя и пока пятился назад, бормотал себе под нос извинения, будто это могло его спасти. Я бы и сама с удовольствием вышла вон вслед за ним. Меня вовсе не пугало, что боярин завершит свою жестокую расправу, ведь истинный страх внушал только Мстислав с его темной силой. Даже воздух вокруг него сгустился, отяжелел. Острая необходимость выбежать на улицу и вдохнуть, наконец, полной грудью облепила все мое тело, заставив его окаменеть.

– Сядь за стол, отужинай со мной, – предложил князь, не позволив мне раскрыть и рта.

Он вел себя так спокойно и непринужденно, словно я и впрямь была его гостьей, доброй знакомкой. Он изучал меня своими пронзительными синими глазами до тех пор, пока я не села на лавку перед пустой плошкой.

– Что ты сделал с моим батюшкой? – промолвила я, отыскав наконец в себе силы взглянуть на него.

Синие глаза Мстислава потемнели.

– Худшее из возможного – я не уберег его.

Каждый шаг князя холодным эхом отзывался в моем сердце. Он остановился у окна, где совсем недавно батюшка размышлял о намерениях наших врагов. Как же он ошибался в тот миг… Не знаю, чувствовал, ли Мстислав прожигающий взгляд на своем затылке, но мне почудилось, будто его широкие плечи слегка содрогнулись.

– Он жив? – с тихой надеждой прошептала я.

Заминка показалась мне слишком долгой.

– Его тело живо.