Читаем Осколок солнца полностью

Осколок солнца

— Добро пожаловать, госпожа Арэя, дочь Магистра и Правителя Земель Турии. Сняла бы перед вами шляпу, но боюсь, что, как назло, потеряла её ещё по пути сюда, — произнесла она глубинным и бархатисто-низким голосом, растягивая белоснежные зубы в улыбке.

Её приветствие смутило меня, поэтому я спросила:

— Где я могу найти господина Таро, ну или капитана корабля?

Лавандовые глаза напротив рассматривали и изучали меня, пока я не услышала голос одного из матросов позади себя:

— Капитан, мы готовы к отплытию!

— Отлично, пора бы свалить из этой бесконечной сырости и выпить уже нормального кофе, — таким же звонким и энергичным голосом ответила моя собеседница и добавила, — твой господин Таро нежится над своими картами в кают-компании, а то, видите ли, вся эта палубная суета его утомляет. Спускайся под корму, он покажет тебе твою каюту.

— Благодарю, — я поклонилась и поспешила удалиться в указанном мне направлении, одновременно переосмысливая всё, что сейчас увидела. Женщина-сирена, женщина-бестия, женщина — капитан корабля! Я окинула взглядом матросов, но никто из них не выглядел смущенным, что приказы им раздаёт не мужчина.

Я действительно застала господина Таро в кают-компании. Он был погружён в раскрытые по всему столу карты. В этот раз его одежда была гораздо скромнее: серая длинная рубашка была плотно опоясана вокруг талии широким поясом, такие же брюки и кожаные высокие сапоги, как в день нашего знакомства.

— Доброе утро, господин Таро.

— Госпожа Арэя, рад, что вы не передумали, — улыбнулся он.

— Я уже говорила, что получила от вас наиболее выгодное предложение.

— Что ж, пусть будет по-вашему. Судя по тому, что вы меня нашли, вы встретили Марию?

— Марию? Вы имеете в виду капитана корабля?

— Именно. Надеюсь, она не нагрубила вам? Она порой встречает людей не самым приветливым словом, но это никак не влияет на её потрясающие навыки бывалого мореплавателя.

— Она выглядит довольно молодо, для бывалого…

— Наша мать совершила много ошибок, но она никогда не ломала вложенное в нас Богиней.

— Ваша мать?

— Да, Мария — одна из двух моих сестёр.

Изумлённо приподняв бровь, я поняла, что действительно вижу потрясающее сходство их невероятных, светящихся изнутри глаз.

— Я думаю, что вам стоит подняться на палубу. Попрощаться с землей — не такая уж плохая традиция. Но прежде я покажу вам каюту.

Мы прошли к каютам, которых на корабле оказалось совсем немного.

— Здесь всего три каюты, — объяснил Таро. — Хотя, скорее две. Каюта капитана находится прямо под кормой, и она же служит кают-компанией. Наши с вами — сбоку от неё. Они довольно скромные по размеру, поэтому Мария настоятельно просит вас почаще бывать в её «морских покоях». Моя — напротив. Они не блистают роскошью, но в них есть полноценные кровати, что весьма неплохо.

— Я жила в крыле Хэндов, наши спальни отличаются от роскоши главного замка.

Он открыл дверь, и комната, представшая передо мной, заставила пересмотреть мои взгляды на определение слова «роскошь». Каюта была меньше моей, как я считала, небольшой комнаты раз в десять. Одно крошечное круглое окно было чистым, но света пропускало катастрофически мало. Кровать на вид была самой обыкновенной, убранной простым серым шерстяным одеялом. В другом углу стоял небольшой стол, кожаное кресло и прибитая к стене масляная лампа. На этом убранство комнаты заканчивалось.

— Здесь очень… эм… мило.

От него не укрылось моё едва уловимое замешательство, и он выдал это незначительной улыбкой губ.

— Пойдёмте, Арэя. Я проведу вас на палубу, вы ещё утомитесь от каюты.

Мы вышли на палубу, и Таро подвёл меня к корме корабля. Паруса уже надувались ветром, берег оставался всё дальше, но я ещё могла различать людей на пирсе, видеть удаляющуюся от меня серость порта. Однако среди массы людей выделялся один, которого нельзя было спутать ни с кем другим. Всадник, стоявший возле центрального обелиска. Белизна волос как всегда контрастировала с насыщенностью его чёрного одеяния. Моё сердце замерло. Из всех, с кем я разделила свою прошлую жизнь, он один поднял руку в прощальном жесте. И какой-то порыв души породил всхлип из её глубин, и я подняла руку в ответ. «Прощай, Лиам», — произнесла я про себя.