Осколок солнца

— Вы совершенно правы, госпожа, — обратился ко мне один из мужчин на безупречном турийском, — моё имя Фенек, я буду предводителем вашего каравана. А это Фарис, мой главный помощник, — указал он на сидящего справа от него мужчину.

— Вы знаете язык моей страны?

— Я часто сопровождаю членов совета Турии.

Я смотрела на мужчин с нескрываемым любопытством. Фенек был невысок. Так же, как и Фарис, он был худощав. А цвет их кожи был гораздо темнее моей.

— Дорогой брат, я надеюсь, ты позволишь мне отдохнуть ещё и завтра? — лукаво, повернувшись к Таро, произнесла Мария.

— Я так и знал, что ты найдешь повод отомстить мне за моё просиживание над картами, — рассмеялся Таро. — Хорошо, Мария, отдыхай. Я проверю караван. Но учти, я не буду искать для тебя походной ванны и кровати.

— Ах так? Вы видели это, Арэя? Наш спутник решил, что мы с вами будем всю дорогу мыться в песке и спать на нём же. Как эти домашние птицы, как их там… ах, точно, курицы!

Я улыбнулась для вежливости, но не поняла всей глубины шутки. Мария, которая ещё вчера, превозмогая усталость и любые лишения морского путешествия, стояла у штурвала, сегодня вдруг требует походную ванну и переносную кровать? Даже я, являясь женщиной, запуталась в устройстве этой дамочки и мысленно улыбнулась всевозможным возгласам Андрэ о лабиринте женской сущности.

— Ты значит и на базар не хочешь со мной пойти? — продолжил Таро.

Мария карикатурно томно вздохнула:

— Увы, дорогой брат, мне ужасно не хочется покидать это уютное место, я верю, что такой умный и проницательный мужчина, как ты, сжалится над моим несчастным бренным телом и всё-таки раздобудет мне походную ванну.

— А мне можно на базар? — робко спросила я.

— Я с радостью провожу свою госпожу, — учтиво ответил Фарис.

— Проводите? Но я вполне могу дойти туда сама.

На лице Фариса проступил ужас. Таро и Мария переглянулись.

— Вы можете присоединиться ко мне, — ответил Таро. — Женщинам запрещено выходить из дома без сопровождения мужчин. И вам потребуется провожатый. Я буду рад вашей компании.

— Благодарю вас.

Так вот, почему я не припомню ни одного женского лица по дороге из порта. Что за ужасные обычаи! Это что же, каждый раз, когда мне надо выйти из дома, нужно умолять мужчину сопроводить тебя!? Какая зависимость! Какое нечестное распределение власти! Я чувствовала, что опять сказала глупость, и снисхождение моих собеседников было мне неприятно. Потому я встала и сказала:

— Думаю, мне стоит лечь сегодня пораньше. Если даже наш капитан решила отдохнуть перед предстоящим путешествием, то мне это точно необходимо. Была рада познакомиться с вами, господа.

Фарис и Фенек поклонились в ответной любезности. Однако Мария не была впечатлена комплиментом и, хитро сощурив глаза, обратилась к брату:

— Таро, я планирую обсудить с нашими проводниками детали путешествия. Ты, конечно, мог бы ко мне присоединиться, но я, так и быть, окажу тебе ответную любезность и освобожу от этого бремени. Ты бы мог показать нашей очаровательной спутнице ночной сад. Уверена, что с прошлого раза он остался таким же прекрасным. И прогулка перед сном явно окажет благотворное воздействие перед покоем юной госпожи.

Таро не перечил Марии. Он молча встал и пригласил меня пройти за ним. Мы обошли здание и наткнулись на небольшую калитку. Таро приоткрыл её и пропустил меня внутрь.

— Кажется, у вашей сестры прекрасно получается менять обличия словарного запаса? — спросила я, вспомнив, как лихо Мария отчитывала матросов во время плавания.

— Мы выходцы страны, которой правят женщины. Если вы не умеете менять обличия, то не выживите в Марьянм, — серьёзно ответил Таро.

Дорожка была усыпана белым гравием и утопала в раскинувшихся по всему саду незнакомых для меня растениях. Сад был небольшой, но с учётом того, что он находился посредине пустыни, то скорее напоминал оазис, дающий глоток свежести уставшему страннику. Сквозь тишину из глубины сада доносилось журчание воды. К этому источнику и вёл меня Таро. На небе, освещая нам путь, сияла нарастающая луна. Через несколько минут мы и вправду набрели на небольшой бассейн, который был уложен пёстрым орнаментом голубой и красной плитки. По краям бассейна в железных фонарях горели свечи. Здесь же стояла каменная скамья, пока ещё не успевшая отдать своё тепло сгустившейся ночной прохладе. В то мгновенье, когда я села на скамью, раздался отдалённый призыв к вечерней молитве. Мужской голос растягивал слова, завывал и издавал гортанные звуки. Когда голос стих, Таро присел рядом со мной. Внезапно где-то неподалеку раздался шорох листьев. Рывком я поднялась и обнажила клинок левой рукой. Таро при этом даже не шевельнулся и произнёс:

— Так вы одинаково хорошо владеете клинком как правой, так и левой рукой, — скорее не спрашивал, а утверждал Таро. Я уставилась на него и прошептала:

— Мне кажется, там кто-то есть.

— И вы не ошибаетесь, — ответил он загадочно и отвернулся.