Оскомина

— Может быть, вспомните какую-нибудь деталь, которая могла вас насторожить. Пожалуйста, постарайтесь!

— Вроде выпирающего из-под куртки револьвера?

— Да, — подтвердил детектив.

— Вряд ли, — сказала я. — Но он, вероятно, приметил мое кольцо еще до того, как я повернула его бриллиантом вниз; я его взгляд перехватила. Неосознанно, конечно.

— Неосознанно, — повторил детектив Нолан.

— Да, и еще кое-что вспомнила, — спохватилась я. — У того японца на шее болталась карточка с фамилией. Вроде тех, что выдают на конференциях.

— Превосходно, — сказал детектив и вышел. Через пару минут он вернулся и снова уселся за стол.

— А мне, на ваш взгляд, сколько времени потребуется? — спросил он.

— На поиски японца?

— На курс психотерапии, — сказал он. — Сколько он тянется?

— А что с вами? — поинтересовалась я.

— Ничего особенного.

— Девять лет, — сказала я.

— А у вас сколько лет ушло?

— Девять. Правда, мне пару лет скостили за хорошее поведение, но сейчас хоть начинай сначала. А ведь тогда у меня ничего серьезного не было. Только потому и сочли, что меня можно выпустить в мир. Те, у кого по-настоящему серьезные проблемы, проходят курс пожизненно.

— А девять лет назад вы почему решили пройти курс? — спросил Нолан.

— Я хотела развестись.

— С тем парнем, который вас мучает сейчас?

— С первым мужем, — уточнила я и посмотрела на него. — Это Дайана вам рассказала? Она, кто же еще. Вот стерва.

— Простите, если сыплю вам соль на раны, — сказал детектив. — Тем более что это даже не относится к делу. Хотя и объясняет, почему вы стали гадать, женат тот тип в подземке или нет.

— Верно, — согласилась я.

— А я стал подумывать о курсе терапии потому, что никак не могу решить, делать мне пересадку волос или нет, — признался Нолан.

— У вас же прекрасные волосы, — сказала я.

— Парик, — объяснил детектив.

— Выглядят совершенно как свои.

— Правда? — обрадовался он.

— Вне всяких сомнений.

— Я с вами поделился, чтобы немного нас уравнять: я знаю ваши секреты, вы — мои, — пояснил он.

— Не думаю, что вы нуждаетесь в психотерапии, — заметила я. — По-моему, вы единственный человек в Штатах, кому она без надобности.

Допрос закончился, я оставила детективу Нолану телефон отца и мой вашингтонский номер, на всякий случай. И только прошмыгнув мимо газетных репортеров и нырнув в метро, я задумалась: а Нолан женат? Он был не совсем в моем вкусе; ну а те, кто вполне в моем вкусе, сильно меня осчастливили? Интересно, он обрезан? Была бы я счастлива замужем за полицейским? До чего же я пошлая закомплексованная баба! Даже мои фантазии о мужчине непременно завершаются воображаемым браком.

Я бросила копаться в собственной душе. Во-первых, я приехала на свою станцию и вышла из вагона. Во-вторых, мне было ясно, что это самокопание ни к чему не приведет. И я твердо знала, что в отцовской квартире застану Марка.

Так оно и вышло.

VI

С Марком Фелдманом я познакомилась в Вашингтоне на вечеринке у моей подруги Бетти. Мы с Бетти Серл учились в колледже и после окончания даже собирались поселиться вместе. Но в один прекрасный день Бетти заявила, что раз я — брюнетка, мне место в Нью-Йорке, а она — блондинка, стало быть, ей место в Вашингтоне, и она была права. Бетти уехала в Вашингтон, стала звездой местного телешоу и прославилась своими обедами и многочисленными интрижками с виднейшими представителями американских левых.

Каждое Рождество она устраивала прием, на который съезжался весь вашингтонский бомонд, и однажды там появился Марк. Я его узнала, как только он вошел, поскольку видела его в телепередаче «Встреча с прессой»: такую бороду век не забудешь — черным-черная, но слева, из-за депигментации кожи, белеет седая прядь. Прямо как у скунса, подумаете вы и будете правы, но выглядит это очень необычно и по-своему привлекательно.

Меня всегда тянуло к таким мужчинам: я ведь тоже необычная и привлекательная, у меня больше шансов покорить их, чем общепризнанных красавцев, полагала я. (Сами знаете, рыбак рыбака и т. п.) Моей маме очень понравилась бы борода Марка Фелдмана. «Точно шрам — а все ж таки не шрам», — сказала бы она.

Марк — обозреватель, его колонки печатают в самых разных газетах, вот почему я уже видела его по телевидению. Он пишет про Вашингтон так, будто это город как город (что совсем не так) и в нем живут богатые и своеобычные люди (что тоже не так). Суждения Марка о политике, как правило, идут вразрез с общепринятым мнением. Например, многих пугает, что вашингтонские власти не справляются со своими задачами; и прекрасно, что не справляются, уверяет Марк, потому что, если бы они справлялись, они бы провернули что-нибудь такое, что всем нам пришлось бы несладко. Этакий изощренный цинизм, но Марку он сходит с рук.

— Держись от него подальше, — шепнула Бетти, заметив, на кого я уставилась.

— Что так? — поинтересовалась я.

— Не то жди неприятностей…

— Учи ученого, — хихикнула я.