Оскорбление Бога. Всеобщая история богохульства от пророка Моисея до Шарли Эбдо

Юридические проблемы

Спектр мнений немецких юристов относительно преступления богохульства весьма неоднороден. Но даже консервативные голоса не очень верят в действенность и эффективность норм против богохульства в современном мире. Адвокат по уголовным делам Михаэль Павлик, с одной стороны, с мрачным сарказмом осуждает «неослабевающую христофобию» среди немецких интеллектуалов: «Они привыкли принимать кощунственные насмешки за цивилизационную утонченность», – замечает он критически и предлагает способы корректировки параграфа 166. Но, с другой стороны, тот же Михаэль Павлик скептически относится к вопросу о том, следует ли на самом деле идти по этому пути, – утраченный консенсус общества не может быть заменен уголовной нормой[1060]. В более поздних работах после тщательного анализа основополагающего права на свободу выражения мнений и права религиозных общин делается вывод о том, что действующий параграф 166 сравнительно хорошо обеспечивает посредничество между этими двумя правами. Если бы он был отменен, возникла бы угроза «пробелов в защите»: государство в этом случае уже не смогло бы адекватно выполнять свою защитную функцию по отношению к религиям и общественному миру[1061]. Барбара Рокс не без оснований задается вопросом, действительно ли в случае богохульства основные права, имеющие равный приоритет, – с одной стороны, свобода выражения мнений и, при необходимости, свобода искусства; с другой стороны, свобода религии, – должны быть соотнесены или противопоставлены друг другу. Если свобода выражения мнений является классическим фундаментальным правом, защищающим свободу личности, то со свободой религии дело обстоит несколько иначе: будучи фундаментальным правом, она защищает очень широкое право человека беспрепятственно исповедовать свою религию. Но это не включает в себя защиту от неприятных, даже грубо кощунственных, высказываний. Верующим следует понимать, что они должны иметь с ними дело или игнорировать их[1062].

Важным моментом итога немецких дебатов является вопрос о правовом интересе, который защищен параграфом 166. Согласно формулировке закона, высказывание наказуемо, если оно «способно нарушить общественное спокойствие». Ввиду обязанности государства соблюдать идеологический нейтралитет здесь в качестве преступления рассматривается не само оскорбление религии, а лишь его последствия для социального сосуществования[1063]. Именно поэтому некоторые сторонники более жесткого уголовного стандарта в отношении богохульства считают, что богохульство в значительной степени утратило свое значение в уголовно-правовой практике. Законопроект, внесенный Норбертом Гайсом в Бундестаг в ноябре 2000 года от имени парламентской группы ХДС/ХСС, среди прочего предусматривал исключение этого элемента из состава преступления. Вместо этого параграф 166 должен был быть усилен формулировкой, согласно которой любой, кто «публично или посредством распространения произведений оскорбляет содержание религиозных или идеологических убеждений других лиц», будет наказан[1064]. Как и аналогичные инициативы до и после него, это начинание также не увенчалось успехом, поскольку предложенная формулировка была сочтена слишком расплывчатой. В любом случае можно с полным основанием утверждать, что именно фактическое толкование судами обязанности охранять мир, а не сама регламентация является причиной ее слабого воздействия[1065]. На самом деле, необходимость самостоятельного существования параграфа 166 часто ставится под сомнение в литературе по уголовному праву, поскольку в случае серьезных угроз общественному миру и ущемления религиозной толерантности на практике все равно применяется положение о подстрекательстве, предусмотренное параграфом 130 (см. стр. 441)[1066].

Насколько я могу судить, слишком мало обсуждается потенциальных опасностей и возможностей использования аргумента о защите мира, которые возникают в связи не столько с немецкими, сколько с глобальными дебатами о богохульстве последних десятилетий. Будь то мусульманские имамы в Англии и Дании или фундаменталистские группы в христианстве, существует множество примеров того, как эти круги сначала повышают уровень общественного возмущения, чтобы затем сетовать на общественное недовольство и призывать государство или суды к вмешательству. Нынешнее уголовно-правовое средство защиты мира кажется оправданным, особенно если учесть, что возможной альтернативой была бы защита «религиозных чувств». До реформы уголовного кодекса в 1969 году многие считали этот правовой актив центральным в вопросе о богохульстве. В текущих дебатах среди немецких юристов он рассматривается преимущественно критически. Вряд ли оправданно ставить свободу выражения мнений ниже «субъективно-специфических чувств». Чьи чувства следует использовать в качестве мерила, спрашивают они, – чувства, возможно, слишком впечатлительного евангелика или чувства обычного христианина, чья религиозная восприимчивость в значительной степени притуплена?[1067]