Ослепительный цвет будущего

За весь следующий день бабушка не произносит ни слова. Каждый раз, когда наши глаза встречаются, ее взгляд кажется далеким и отстраненным. Думает ли она о том мире, в который нас отправил дым? О воспоминаниях, которые мы видели? Хотела бы я узнать, какого цвета ее мысли.

Я отправляюсь гулять по городу в одиночестве, ступая тяжелыми ультрамариновыми шагами в надежде найти хоть какие-то следы пребывания птицы. Но сегодня – ничего. Я трачу день впустую, одержимая мыслями обо всем, что еще предстоит сделать.

Где-то на задворках сознания стервятником кружится напев, который я не в силах остановить: Сорок четыре дня.

Образы из вчерашнего сна мелькают за закрытыми веками каждый раз, когда я моргаю. Я все еще ощущаю запах горящей птицы, чувствую привкус пепла на языке.

Ужин накрыт раньше обычного, и мы едим в тишине. Взгляд Уайгона, как маятник, скользит между мной и бабушкой. Он видит: что-то не так.

– Фэн, – говорю я, то ли решившись на мазохистский эксперимент, то ли вообще без всякой на то чертовой причины.

Уайпо поднимает глаза.

Я проглатываю вздох. Тот с трудом опускается вниз по телу.

– Wo… men… qu…

Мой неграмотный китайский словно несокрушимая стена. Я заканчиваю словами «zhao ta» и молюсь, что угадала с интонациями, надеясь, что мне удастся донести свою идею.

Пойдем найдем ее.

Потому что я устала все портить. Если бы я не чувствовала себя такой виноватой, то не потащила бы Уайпо с собой в дым, а если бы я не потащила ее в дым, то не разрушила бы все.

Но, может, я еще могу все исправить. Без Фэн здесь стало странно – стыдно признавать, но я отчаянно нуждаюсь в ее помощи. Она знает Тайбэй и знает мою семью – она может помочь мне сплести новую сеть, прочнее предыдущей, и придумать, как лучше всего заманить в нее птицу.

Я пытаюсь повторить свою просьбу:

– Qu zhao ta.

Бабушка моргает, глядя на меня; не знаю, поняла ли она. После долгих уговоров она наконец обувается и выходит за мной из дома.

Солнце уже перекатилось через все небо к складке горизонта. Воздух стал немного прохладнее, тени – мягкие, но все еще игривые. Хорошо, что я сохранила тот листок из набора «Хелло Китти» с адресом Фэн на пиньине – карта гугла показывает, что добраться туда не так уж сложно.

В поезде Уайпо стягивает с запястья браслет из деревянных бусин и начинает перебирать его в мягких, морщинистых, как капустные листья, руках. Ее шишковатые пальцы нащупывают начало браслета, где главная бусина привязана аккуратным узлом. Она закрывает глаза и ощупывает каждую детальку, одну за другой, и делает целый круг, возвращаясь обратно к основанию. Возможно, она молится о том, чтобы мы нашли птицу.

Мягкий голос объявляет станции на четырех языках. Мандарин и тайваньский. Английский. Четвертый, должно быть, хакка [26]; кажется, так сказал папа. Голос лавирует между разными языками – это напоминает песню. Или заклинание. Я жду нужного названия, под колдовством которого мы сойдем с поезда. Когда я наконец его слышу, небо уже потемнело. Облака, как одеяло, натянули на себя ночную пелену. Розовые и оранжевые краски выцвели до бурой пыли оттенка умбры.

Уайпо идет за мной; я сверяюсь с картой на телефоне и следую по направлению к флажку, символизирующему дом Фэн. Мы переходим широкие перекрестки; мимо скребутся мопеды с усталыми пассажирами; кое-кто держит сумки с едой, у некоторых между колен сидят собаки.

Квартира Фэн располагается на жилой улочке, зажатой в самой глубине переплетения узких дорог. Я уверенно подхожу к широкой бетонной ступеньке и блестящим стальным дверям и нажимаю звонок рядом с номером 1314.

Ответа нет. Нажимаю снова, в этот раз удерживая палец на пыльной квадратной кнопке чуть дольше. По-прежнему ничего.

Я проверяю адрес, чтобы удостовериться, что мы у нужного дома. Может, если мы немного подождем, она появится.

Мы наблюдаем, как небо становится фиолетовым, а затем черным; смотрим, как ветер гонит над головой облака. Интересно: если счистить всю эту черноту, будет ли под ней тот самый глубокий синий YInMn? Может, там и скрываются остальные цвета – в измерении другого мира, который мы просто не видим, где-то между нашим небом и всей остальной вселенной.

Я начинаю размышлять о вероятности существования иных измерений. Возможно, они наслоены друг на друга, сложены, как тонкие страницы книги, так что их нельзя увидеть – только если не смотреть под определенным углом. Измерения между реальностями. Измерения между жизнью и смертью.

Быть может, именно там живут призраки.

Уайпо вздыхает и медленно, осторожно спускается со ступеней, направляясь обратно к дороге.

– Подожди, – произношу я, невольно на английском.

Бабушка поворачивается и грустно качает головой. Она устала ждать.

Внутри у меня все тяжелеет под грузом разочарования и окрашивается в цвет пыли, пока мы идем по переулку и заворачиваем за угол. Я делаю глубокий вдох и пробую на вкус воздух.

– Ли?

Звук моего имени – словно холодное лезвие ключа, поворачивающегося в замке.