Ослиная порода. Повесть в рассказах

Мы завернули за угол длинного серого дома под номером восемьдесят восемь и лоб в лоб столкнулись с моей мамой. Она возвращалась с базара «Березка». Мама не поверила своим глазам, встретив нашу компанию без шапок, в расстегнутых куртках и пальто, а свою родную дочку еще и в роли предводителя.

– О небо! – первое, что произнесла она. – Упади ты им на голову, охламонам!

Мы в страхе задрали головы вверх, потому что мама рассердилась не на шутку. Но аквамариновое небо падать вниз не собиралось, а мирно висело на своем месте.

Оценив обстановку, мама бросила авоську с луком и картошкой прямо на снег и помчалась по сугробам за мной, а я от нее, понимая, что, кроме бегства, ничего другого не остается.

– Я тебе сейчас покажу! – кричала мама. – Я тебя так отлуплю перед всеми, что этого никто не забудет!

Ребята бросились врассыпную, дико повизгивая, и только Сережа вступился за меня:

– Тетя Лена, не надо! Поля ни в чем не виновата!

– Надо, Сережа, надо! С твоими родителями я тоже поговорю!

Меня она вскоре поймала, схватила за ухо и потащила домой.

– Тетя Лена, вы авоську забыли! – Аленка и Катя бежали за нами с сеткой.

– Школу прогуливаете, бессовестные! – Мама выхватила у них авоську, вытащила оттуда несколько картофелин и начала бросаться ими, как снежками. – Немедленно идите на уроки!

– А Поля? – спросили, уворачиваясь, девочки.

– А Поля отправится со мной, до вечера постоит в углу и подумает над своим поведением!

Потом мама отпустила мое ухо, дала подзатыльник, вытащила шапку из портфеля и с размаху надела на меня.

– Понедельник – день тяжелый! – вздохнула Аленка, помахав на прощание рукой.

– Для рожденных под знаком Осла все дни недели тяжелые! – парировала мама, крепко держа одной рукой меня, а другой заметно полегчавшую авоську.

Святочные гадания

После Рождества, которое православные христиане справляют седьмого января, наступали особенные волшебные дни.

По вечерам наши дома в Грозном наполнялись легендами и колдовством. Женщины отыскивали на пожелтевших листках, переживших долгие годы войны и мира, старинные святочные гадания. По традиции гадать следовало до девятнадцатого января, до праздника Крещения, когда, согласно преданиям, силы добра одерживали победу над злом.

– В эти две недели ангелы и демоны ведут борьбу меж собой, поэтому открываются врата времени и каждый человек может заглянуть в будущее! – повторяли старухи в нашем дворе.

Ближе к полуночи, когда звезды следили за делами людей, тетя Зина, грузная дама в годах, принесла две свечи и решила налить воды в стакан без граней. Я хотела подсунуть ей обычный граненый стакан, за что немедленно получила щипок от мамы. К которому прилагалось нравоучение:

– Ты, ослиная порода, свое не выдумывай! Все должно быть правильно. Иначе никакая магия не сработает!

Первое правило колдовства гласило, что стакан должен быть прозрачен и чист. Иначе смотри в него, не смотри, а будущего не узреть.

На дно стакана опускали золотое обручальное кольцо. Это должна была сделать женщина, которая венчалась под сводами храма. По краям стола зажигали две свечи.

– Если кольцо не из церкви, оно соврет! – повторяла тетя Дуся.

Но у соседки Зины правильное кольцо было.

Каждому, кто хотел заглянуть в калейдоскоп времени, следовало смотреть только в середину золотого ободка и медленно поворачивать стакан против часовой стрелки.

– Аккуратней! – подсказали мне, когда пришел мой черед.

– Кто будет моим мужем? – спросила я, ученица третьего класса.

И увидела внутри кольца, как на телевизионном экране, волка, горы и цветы[6].

– Да помилует меня Аллах! – вздыхала тетушка Марьям, пришедшая к нам с другими соседками.

Через какое-то время мама предложила новый способ заглянуть сквозь время.

Нужно было оторвать от газеты клочок, потереть его, смять, а потом поджечь, положив на тарелку. Когда бумага сгорала, «корчась в агонии», тарелку придвигали к стене и смотрели, какую тень отбрасывает пепел.

Тетя Марьям ясно видела телегу, что было растолковано, как хороший урожай картошки в будущем году. Мне мерещились кошки и книги; Аленка разглядела маленькую худую собачку, на что мама сказала: «Это к новому другу!», а Башир обнаружил в играх теней лук и стрелы. Он тоже пришел к нам в гости с бабушкой, мамой и старшим братом по имени Мансур.

После гаданий все пили чай с пирогом, в который мать добавила осенние, слегка подмороженные яблоки, и рассказывали разные истории.

– Вы мне можете не верить, – сказала Аленкина мама. – Но есть гадание, гораздо более опасное, чем эти детские игры с воображением.

– Верим! Верим! – хором закричали женщины. – Всякое в жизни бывает!

– Было мне шестнадцать лет, жила я тогда в Подмосковье и в крещенский вечерок решила погадать у зеркала, – продолжила тетя Валя. – Подружка согласилась помочь. Нас многие отговаривали, ибо это гадание требует бесстрашия и хладнокровия. Говорят, бывали печальные случаи: человек глянет в зеркало – и с ума сойти может. Но мы все-таки решились. По молодости…

– Расскажи! Расскажи! – раздался нестройный хор голосов. – Интересно!