Османы. Как они построили империю, равную Римской, а затем ее потеряли

Капитанян описывает жажду как испытание более жестокое, чем голод. Сама она воздерживалась от питья из любых подозрительных водоемов со стоячей водой, так как в них обычно находились трупы. Большинство пили, несмотря ни на что. Жажда заставляла ее пить из Евфрата, хотя перед глазами проплывали десятки тел[1159]. Капитанян также вспоминала монотонный шум каравана – подобно пчелиному рою, он состоял из плача, всхлипываний и причитаний депортированных[1160]. Ужасный крик ее умиравшего народа, эхом отдающийся в долинах и горах.

Капитанян спросила одного из турецких погонщиков ослов, зачем они перегоняют их с одного места на другое. Куда их вели? Он ответил: «Твое путешествие закончится там, где ты сдохнешь. Это правда»[1161]. Капитанян согласилась с погонщиком: «Власти отправили депортированных в максимально долгое путешествие, чтобы систематически уничтожать их из-за истощения, голода, жажды, убийств и [сексуального] насилия» еще до того, как они добрались до места назначения[1162].

Через три месяца депортированные добрались до сирийского Алеппо. К концу лета 1915 г. Восточная Анатолия была очищена от армян. Затем, в течение следующего года, Мехмед Талаат-паша отдал приказ о депортации армян из западной Анатолии, включая районы, которые не были театром военных действий. Талаат-паша оказался пунктуальным делопроизводителем. В своей личной записной книжке, составленной в конце 1916 или начале 1917 г., он подсчитал, что в 1914 г. депортировал 924 158 из полутора миллионов османских армян, проживавших в империи[1163].

Согласно его данным, Капитанян была всего лишь одной из 34 500 армян, депортированных из провинции Трабзон с довоенным населением в 37 549 человек. Талаат-паша определил, что в 1916 г. в империи оставалось в живых всего от 350 000 до 400 000 армян[1164]. Он не перечислил армян ни в Трабзоне, ни в других восточных провинциях Эрзурум, Битлис, Ван, Дияр-Бакир и Элязыг (ранее называвшийся Мамюретюлазиз). Те, кто пережил депортацию и добрался до лагерей, столкнулись с очень высоким уровнем смертности. Заключенные умирали от болезней, жажды и голода, подвергались изнасилованиям и становились жертвами охранников.

Немецкий солдат, служивший в скорой помощи Шестой армии Османской империи, возглавляемой фельдмаршалом Кольмаром фон дер Гольцем, в ноябре 1915 г. сообщал из Рас-эль-Айна, что в лагере царили голод, смерть, болезни и отчаяние, запах экскрементов и гниения[1165]. Все эти страдания превосходило ужасное зрелище постоянно растущего числа детей-сирот, которые сидели на земле, заброшенные, голодные, лишенные малейшей человеческой заботы, замерзая в холоде пустынной ночи, их лица были покрыты запекшейся грязью и высохшими слезами[1166].

Ужас правил не только в Рас-эль-Айне и Дейр-эз-Зоре, но и в долинах, и на берегах рек, где существовали, по словам того же немецкого солдата и очевидца, такие же «лагеря страданий»[1167]. «Могучий поток изгнанного народа, сотни тысяч проклятых», уменьшавшийся в горах, в конце концов иссяк в пустыне. Депортация была «путешествием в один конец»[1168].

Те, кто не умер в дороге или не подвергся преднамеренному умерщвлению от голода и в лагерях к лету 1916 г., были сожжены заживо, утоплены или убиты в ходе последней резни к востоку от Дейр-эз-Зора[1169].

Чтобы понять логику полного уничтожения армян, полезно ознакомиться с мотивами некоторых главных преступников.

Доктор Мехмед Решид занимал пост губернатора Дияр-Бакира в 1915 и 1916 гг. Он был черкесским беженцем с Кавказа и из Болгарии, выпускником Королевской военно-медицинской академии и основателем партии «Единение и прогресс».

Решид служил губернатором Кареси в регионе Мраморного моря, откуда изгнал греков-османов в 1913 и 1914 гг. Одержимый современными научными идеями, социальным дарвинизмом и теориями заговора, он считал необходимым «ликвидировать» армян прежде, чем те «уничтожат» османских мусульман. Яростно строча объяснения в свою защиту в конце войны и перед тем, как покончить с собой в 1919 г., Мехмед Решид заявил: «Отечество было на грани потери, поэтому я действовал с закрытыми глазами и без раздумий, убежденный, что тружусь на благо нации». По его мнению, «армянские бандиты являлись скопищем вредных микробов, поразивших организм отечества. Разве не долг врача – избавляться от микробов?»[1170] Он ответственен за смерть ста двадцати тысяч армян и ассирийцев, а также четырех османских губернаторов, которых приказал убить за противодействие геноциду[1171].