Османы. Как они построили империю, равную Римской, а затем ее потеряли

Министр внутренних дел Мехмед Талаат-паша направил губернатору Мехмеду Решиду телеграмму 12 июля 1915 г. о несанкционированной губернатором организации массовых убийств армян и христиан «без различия сект» в провинции, которой он управлял. Например, в Мардине «семьсот человек из числа армян и других христианских жителей были недавно вывезены ночью за пределы города и с надлежащего разрешения зарезаны, как овцы», и что «общее число убитых на сегодняшний день в ходе этих массовых убийств оценивается в две тысячи человек»[1172]. Встревоженный беспорядочным убийством христиан, Талаат-паша отругал Решида за то, что он применил к ассирийским христианам меры, «предназначенные для армян». Губернатору было приказано нападать только на армян. В августе Талаат-паша разослал телеграммы губернаторам восточных провинций, приказывая им не депортировать армянских католиков и протестантов[1173]. Члены Армянской национальной церкви были единственной группой, которую Талаат-паша намеревался уничтожить. В его глазах они являлись армянами, делающими общее дело со своими коварными братьями-христианами в России.

Некоторым армянам удалось избежать убийств и депортации. Пара сотен тысяч бежали за границу, в Россию и другие страны. По оценкам, сто тысяч армян, оказавшись в ситуации принуждения, приняли ислам, чтобы спасти свои жизни. Десятки тысяч армянских девушек и женщин были изнасилованы и взяты в мусульманские семьи в качестве дочерей или невест, приняли ислам и обучались курдскому или турецкому языкам, тем самым избежав депортации. В то время как, приняв ислам, некоторым удалось физически выжить, при этом они были лишены национальной идентичности, языка и религии. Хотя некоторые армяне, которых сочли полезными для армии и обслуживания железной дороги, бежали в 1915 г., многие были депортированы на верную смерть в течение года. То же самое относилось и к мужчинам, принявшим ислам, – для многих смена веры лишь отсрочила кончину. Армяне в крупных западных городах, особенно в Стамбуле, выжили, как и те, у кого были личные отношения с людьми, способными их спасти, те, кто мог предложить ремесленные навыки или взятки, те, кто принадлежал к конфессиям, отличным от национальной армянской церкви, и те, кого защищали иностранцы. Армяне восточной провинции Дерсим нашли приют у своих соседей курдов-алевитов[1174]. Согласно подсчетам, из полуторамиллионного населения Османской империи в 1914 г. от 650 000 до 800 000 армян были уничтожены к 1916 г.[1175]

Ссылаясь на массовые убийства сотен тысяч армян во время правления Абдулхамида II (1894–1896 и 1909), в июле 1915 г. Мехмед Талаат-паша хвастался, что он «за три месяца добился большего в деле разгрома армян, чем Абдулхамид II смог сделать за тридцать семь лет»[1176]. В конце августа 1915 г. он заявил немецкому послу, что «армянского вопроса больше не существует»[1177]. В то же время он написал в телеграмме властям в Анкаре, что, поскольку «армянский вопрос» решен, «нет необходимости пятнать нацию и правительство дальнейшими зверствами».

Министр Мехмед Джавид записал в дневнике летом 1915 г., что он был в ужасе от самого «чудовищного убийства и огромных масштабов жестокости, когда-либо известных в османской истории». Он обвинил центральный комитет партии «Единение и прогресс» в том, что ему удалось «разрушить не только политическое существование, но и саму жизнь целого народа [армян]». Совершая эти действия, они «наложили нестираемое пятно» на администрацию[1178].

Шейх Фаиз аль-Хусейн, бывший губернатор округа Мамюретюлазиз на юго-востоке Анатолии (современный Элязыг), спросил, правильно ли, что Комитет, провозгласивший себя защитником ислама, халифата и мусульман, «нарушил повеление Бога, Коран, традиции Пророка и поступился человечностью?», ибо они совершили деяния, «из-за которых ислам, а также все мусульмане, вызывают отвращение, у всех народов земли, будь то христиане, иудеи или идолопоклонники»[1179].