Основной компонент

Закончив с раздачей указаний, Дитрих сложил лист с планом и, пряча его в карман, спросил:

– Штандартенфюрер, у вас есть машина?

– Да, она припаркована возле особняка.

– Хорошо. С вами поедут Юрген и Томас. – Он повернулся к ним: – Оба головой отвечаете за сопровождение объекта и за безопасность штандартенфюрера.

И снова эти ребята ответили в свойственной им манере: Томас бодро, с патриотическим надрывом, а Юрген так, словно делал невероятные усилия над собой.

– Я с Гансом и Вольфгангом поеду следом за вами, обеспечивая прикрытие. Вопросы есть?

Ответом стало дружное молчание.

– Тогда, штандартенфюрер, дайте моим ребятам одежду, и мы выдвигаемся.

Я поднялся с парнями на второй этаж, порылся в шкафу, ища что-нибудь подходящее. Юргену достался светло-серый костюм-тройка, а Томасу, с его комплекцией боксера-тяжеловеса, подошел безразмерный свитер с красно-синими ромбами на груди и штаны в мелкую елочку из камвольной шерсти темного цвета. На ногах эсэсовцы оставили сапоги, благо ширина брючин позволяла не заправлять их в голенища.

Закончив с маскарадом, наш маленький отряд сел в машины и отправился на юго-запад германской столицы. Берлин как будто вымер: ни праздно шатающихся гуляк, ни поздно возвращающихся с работы, никого. Даже собаки и те куда-то подевались. Тишину спящего города нарушал только шум моторов наших автомобилей, топот сапог редких в это время военных патрулей да тихий писк катающихся по улицам пеленгаторов. Нам встретилось три таких машины с круглыми вращающимися антеннами на крыше, прежде чем мы, проехав по мосту через Шпрее и покрутившись по десятку улиц и улочек, остановились на углу главного здания гехайме штатсполицай на Принц-Альбрехт-штрассе, восемь.

Здесь жизнь била ключом: одни «воронки» выезжали из ворот, другие закатывались туда, везя в черном чреве очередную жертву нацистского режима. В гестапо пытали круглосуточно и без выходных, стараясь во славу фюрера.

Я немного задержался в салоне «хорьха», снимая с себя шинель и портупею, чтобы выглядеть согласно легенде.

– Готовы? – спросил Дитрих, когда все вышли из машин.

– Да! – вразнобой ответили его бойцы, а я ограничился кивком.

– Тогда за дело!

Он первым направился к серому дому с мансардной крышей вместо пятого этажа, рустованным фасадом и вычурной лепниной под широкими окнами.

Начальный этап операции прошел как по маслу. Часовые на входе пропустили нас без проблем – сработал названный Дитрихом пароль, – никто даже не покосился в мою сторону: подумаешь, арестовали штандартенфюрера – невелика птица. Гестапо работало с поразительной эффективностью, оперативно выявляя шпионов и прочих врагов рейха. Зато внутри мы столкнулись с первыми трудностями. Когда-то широкое и просторное фойе теперь сузилось до размеров небольшого коридора из двух канцелярских столов. За ними возвышались стеллажи с ячейками, половина из которых пустовала. Остальное пространство скрывали от глаз фанерные перегородки, задрапированные огромными нацистскими стягами.

Два эсэсмана с хмурыми лицами и автоматами на груди перегородили дорогу.

– Оружие на стол! – потребовал один из них.

Дитрих ненадолго завис. Никто из нас не предполагал, что от него, Ганса и Вольфганга потребуют сдать оружие. Раньше, по словам того же Дитриха, такого порядка не было. Мне пришлось поверить ему на слово, ведь я до недавнего времени не интересовался историей пропускной системы в гестапо. Хорошо еще Юргена, Томаса и меня не стали обыскивать. Таким образом, нам удалось сохранить дополнительные магазины, а я уберег нечто более ценное, чем несколько сотен граммов фасованной смерти.

– Пошевеливайтесь, унтерштурмфюрер, не задерживайте очередь!

Я оглянулся. За нами действительно скопилась группа из нескольких солдат, одного офицера и какого-то хлюпающего разбитым носом бедняги с кровоподтеком на скуле и синяком под глазом. Правда, за самовольство немедленно получил резкий тычок автоматным стволом между лопаток.

– Не оборачиваться! – прикрикнул Вольфганг, явно войдя в роль, снял с плеча ружейный ремень и с грохотом положил МП-40 на стол. Немного погодя Дитрих и Ганс последовали его примеру.

Эсэсман сгреб «шмайссеры» в кучу, сунул в одну из пустых ячеек. Взамен бросил на исцарапанную поверхность стола металлический жетон с готической литерой и трехзначным числом.

– Надеюсь, с нашим оружием ничего не случится? – с металлом в голосе поинтересовался Дитрих, пряча жетон в карман.

Солдат одарил его хмурым взглядом. В это же время второй охранник потребовал разоружиться стоявших за нами немцев.