Основной компонент

Я указал взглядом на так любимое женщинами украшение мужского лица.

– Недавно с фронта?

– Что?

– Шрам, говорю, на фронте получили?

– Нет. Несчастный случай на учениях. Мы отрабатывали тактику захвата забаррикадированных зданий. Клаус, мой напарник, заложил больше взрывчатки, чем положено, вот меня и приложило обломком двери.

Конвойный был выше меня ростом сантиметров на пятнадцать, и мне пришлось приподнять голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Хотите совет, молодой человек? Если мечтаете об успехе у женщин, никогда не говорите им правду о шраме. Лучше придумайте героическую историю, и тогда, поверьте, у вас не будет недостатка в поклонницах.

– Спасибо, герр штандартенфюрер, я непременно воспользуюсь вашим советом, – кивнул немец, звонко прищелкнув каблуками.

– Вот и славно. – Я помолчал, ожидая услышать имя сопровождающего.

– Гюнтер, – подсказал тот, правильно расценив паузу.

– Вот и славно, Гюнтер. А теперь ведите меня к бригадефюреру… или вы должны отвести меня в другую камеру, еще хуже этой?

Гюнтер улыбнулся одними губами, но ничего не сказал в ответ.

– А-а, понимаю. Вам приказали не говорить со мной на тему моего заключения. Хорошо, тогда и я помолчу.

Я вышел из камеры, подождал, пока Гюнтер запрет стальные засовы, и, следуя в шаге за ним, поднялся на четвертый этаж. В отличие от первого посещения службы внешней разведки, сейчас здание пустовало. Отзвуки шагов гулко звучали в коридорах, мертвенный свет потолочных светильников неприятно резал глаза.

– А где люди, Гюнтер? Куда все подевались?

– Ночью принято отдыхать, господин штандартенфюрер, – назидательным тоном сказал эсэсовец. – Только наш шеф работает допоздна. Многие в СД хотели перенять его привычку засиживаться на работе, но он четко следит за соблюдением трудовой дисциплины и лишь в исключительных случаях требует от подчиненных задержаться сверх положенного времени.

Гюнтер довел меня до дверей кабинета, встал навытяжку у левого косяка и застыл подобно изваянию. Я стукнул в дверь и, не дожидаясь разрешения, распахнул ее.

Шелленберг с карандашом в руке читал какое-то донесение. Заметив меня, он отложил документ в сторону, сунув его под кипу других бумаг, бросил карандаш на стол и помассировал покрасневшие глаза.

– Прошу вас, Валленштайн. – Он показал на стул для посетителей и сразу перешел к делу: – Мы проверили вашу информацию. Все обстоит именно так, как вы рассказали вчера.

– Позвольте уточнить, бригадефюрер, мы встречались сегодня, – сказал я, сев на стул.

Шелленберг поддернул рукав кителя, посмотрел на часы.

– Уже пятнадцать минут первого, стало быть, мы общались вчера. Но все это не имеет значения. Вчера, сегодня… какая разница? Главное – вы говорили правду. Мои люди первым делом заглянули в ваш дом и обнаружили там оберфюрера в луже крови. С вашей помощью он отправился в лучший мир, и все тревоги и заботы для него уже позади. Подтвердились и ваши слова насчет Кригера и фабрики. Вы действительно там неплохо поработали. Возобновить производство вервольфов в прежнем масштабе вряд ли удастся, но это и к лучшему. Признаюсь, ваши «зверушки» всегда нервировали меня. До сих пор не могу забыть, сколько сил потребовалось на усмирение сбежавшей твари. А ведь она была одна. Представляете, что могло произойти, если бы убежало несколько особей?

– Представляю, бригадефюрер. Возможно, вам это покажется странным, но я и сам не в восторге от своего изобретения. Более того, открою вам страшную тайну. – Я привстал со стула и наклонился ближе к собеседнику: – Я очень рад, что доктор Кригер погиб, а фабрика получила такой ущерб. Надеюсь, теперь фюрер откажется от этого проекта и направит средства в реальные секторы военной промышленности.

Я сел на место. Шелленберг внимательно посмотрел на меня, словно видел впервые.

– Хм, вы все больше удивляете, Валленштайн. Вас как будто подменили. Впрочем, это и немудрено, если принять во внимание, что вы пережили. Ладно, давайте ближе к делу, времени у вас и так немного.

Я закинул ногу на ногу, сцепил на колене пальцы в замок и всем видом изобразил готовность внимательно слушать.

– В особняке вас ждет отряд бойцов. Им даны инструкции выполнять любые ваши приказы. Можете не сомневаться, эти ребята способны на все, могут и луну с неба достать, если попросите.

– Спасибо, бригадефюрер, вы мне очень помогли. Надеюсь, ваши отношения с Мюллером не сильно испортятся после нашей вылазки?

– Если не проболтаетесь, когда вас схватят, то нет, – парировал он с холодной улыбкой и вернулся к прежнему занятию: ставить пометки на документах.

Я встал и направился к выходу, но перед тем, как выйти за дверь, задал вертевшийся на языке вопрос:

– А как насчет транспорта до Сталинграда?

Шелленберг посмотрел на меня исподлобья и тихо проговорил:

– По-моему, я понятно объяснил – эти ребята исполнят любой приказ. Еще вопросы есть?

– Никак нет, бригадефюрер!

– Ну так идите, не мешайте работать.

– Хайль Гитлер! – крикнул я так громко, что эхо зазвенело под потолком.

Шелленберг поморщился: