Основы литературоведения. Анализ романного текста: учебное пособие

Поскольку в Раскольникове мы имеем дело с умственно развитым человеком, то одним из способов ознакомления с его мыслями является диалогическое общение героя с теми, кто может его мысли понять. Об этом много написано в литературе. Но если в Братьях Карамазовых» Иван сам делится своими мыслями с окружающими и старается довольно полно их изложить, то высказывания Раскольникова большей частью носят вынужденный характер. Он отвечает на вопросы Порфирия или говорит, спровоцированный им, при этом всегда понимая, что выступает не просто как автор идеи, но и как испытуемый или даже подследственный.

Многое проговаривает Порфирий, излагая содержание мыслей Раскольникова и нарочито утрируя их, – поэтому истинный смысл их все время затушевывается. Ближе к концу романа герой сам разъясняет Соне мотивы своего поведения, но и здесь нет полной ясности и отчетливости: «Штука в том: я задал себе один раз такой вопрос: что если бы, например, на моем месте случился Наполеон и не было бы у него, чтобы карьеру начать, ни Тулона, ни Египта, ни перехода через Монблан, а была бы вместо всех этих красивых и монументальных вещей, просто запросто, одна какая-нибудь смешная старушонка, регистраторша, которую еще вдобавок надо убить, чтоб из сундука у ней деньги стащить (для карьеры-то, понимаешь?), так решился ли бы он на это, если бы другого выхода не было?» Или: «И не деньги, главное, нужны мне были, Соня, когда я убил; не столько деньги нужны были, как другое… Я это все теперь знаю… Пойми меня: может быть тою же дорогой идя, я уже никогда более не повторил бы убийства. Мне другое надо было узнать, другое толкало меня под руки: мне надо было узнать тогда, и поскорей узнать, вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я переступить или не смогу! Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею…»

В данном случае характер идей Раскольникова заслоняется эмоциональным состоянием, его волнением, что Соня, может быть, не поймет его по причине своей ограниченности. И она действительно не понимает, но по другой причине – вследствие несовместимости, как ей думается, его мыслей с реальными человеческими представлениями. Но объективный смысл их все-таки проясняется в этом сбивчивом и нервном рассказе-диалоге.

Сущность мыслей героя скорее уясняется из его внутренних монологов, которые произносятся про себя и большей частью наедине с собой, например в каморке, а чаще во время его «прогулок» по Петербургу. «Вдруг он остановился; новый, совершенно неожиданный и чрезвычайно простой вопрос разом сбил его с толку и горько его изумил: “Если действительно все это дело сделано было сознательно, а не по-дурацки, если у тебя действительно была определенная и твердая цель, то каким же образом ты до сих пор даже и не взглянул в кошелек, и не знаешь, что тебе досталось, из-за чего все муки принял и на такое подлое, гадкое, низкое дело сознательно шел? Да ведь ты в воду его хотел сейчас бросить, кошелек-то, вместе со всеми вещами, которых ты тоже еще не видел… Это как же?”»

Или: «порою он останавливался неподвижно перед какою-нибудь мыслию: “Нет, те люди не так сделаны; настоящий властелин, кому все разрешается, громит Тулон, делает резню в Париже, забывает армию в Египте, тратит полмиллиона людей в московском походе и отделывается каламбуром в Вильне; и ему же, по смерти, ставят кумиры, – а стало быть и все разрешается. Нет, на этаких людях, видно, не тело, а бронза!”».

«Одна внезапная посторонняя мысль вдруг почти рассмешила его: Наполеон, пирамиды, Ватерлоо – и тощая гаденькая регистраторша, старушонка, процентщица, с красною укладкою под кроватью, – ну каково это переварить хоть бы Порфирию Петровичу!.. Где же им переварить!.. Эстетика помешает: “полезет ли, дескать, Наполеон под кровать к старушонке! Эх, дрянь!..”»

«Старушонка вздор! – думал он горячо и порывисто, – старуха пожалуй что и ошибка, не в ней и дело! Старуха была только болезнь, я переступить поскорее хотел… я не человека убил, я принцип убил! Принцип-то я и убил, а переступить-то не переступил, на этой стороне остался… Только и сумел что убить. Да и того не сумел, оказывается…»

Поиски все новых средств анализа внутреннего мира героя приводят писателя к использованию приемов, направленных на выявление сущности идеи путем ее оценки. Ведь несогласие с тем или иным мыслителем обычно выражается в оценке его суждений. В изображении Раскольникова оценка часто внешне не обнаруживается, будучи заложенной в нравственный смысл его действий, мыслей и состояний. Это подтверждают приведенные примеры, в частности диалог с Соней. В рассказе Раскольникова вырисовывается именно безнравственный смысл его поступка, отчего Соня и не может уяснить сути и поверить в его возможность.