Особенности личностного и семейного функционирования родственников наркозависимых

Janice Haaken (1993) рассматривает формирование концепции созависимости как социальное явление, отмечая, что в ее основу легли феминистические идеи о равенстве полов, а также медицинская концепция, подчеркивающая наличие болезненного процесса у страдающих созависимостью. Поскольку анализ распространенности химических аддикций на протяжении XX века характеризовался явным преобладанием мужчин, то в группе созависимых неизбежно оказывались преимущественно женщины. В свете феминистических идей негативные психологические переживания, испытываемые женщинами, находящимися в близких отношениях с аддиктами, трактовались как последствия неравенства полов. Ранее воспринимавшиеся как естественные и социально одобряемые способы семейного существования, сопряженные с заботой и зависимостью, в контексте новых социальных тенденций стали восприниматься как неадекватные, болезненные и приносящие личностный и микросоциальный вред, а потому подлежащие искоренению. В этой связи созависимость концептуализировалась как в меньшей степени неадекватность или болезненное состояние, требующее коррекции. В качестве примера автор приводит идеи Anne Wilson Schaef (1986), которая пишет о том, что женщины непреднамеренно поддерживают патриархальную систему взаимоотношений, которая в значительной степени подавляет их. Непреднамеренность в этом случае имеет глубокие корни и связана с формирующимся у женщин в детстве стремлением к признанию значимыми другими, которое приводит их к уязвимости в плане построения зависимых отношений.

В этом феномене, на наш взгляд, отражается процесс изменения гендерных ролей, происходящий в западном обществе. Как отмечают A. K. Calderwood и А. Rajesparam (2014), в момент первоначальной концептуализации модели созависимости стереотипический образ женщины предполагал наличие таких черт, как покорность и зависимость, а ее социальная активность, как правило, была связана с опекой, заботой о близких. По мнению авторов, сегодня женщины в западном обществе более самостоятельны, как в финансовом отношении, так и эмоционально.

Ряд исследователей подчеркивает, что концепция созависимости базируется на англоцентристской модели культурных ценностей, ставящей во главу угла личностную автономию, что может вступать в противоречие с культурными ценностями социальных систем, в которых поведение индивида определяется семейными традициями и поощряется взаимозависимый (опекающий) стиль семейных отношений, не укладывающийся в представление о «здоровых границах», характерное для американской семейной системы (Borovoy, 2001; Chang, 2012; Granello, Beamish, 1998; Inclan, Hernandez, 1992; Kwon, 2001).

В этой связи простой перенос концепции созависимости на российскую действительность, осуществляемый без оценки особенностей культурных ценностей контингента, обращающегося за помощью, часто обусловливает гипердиагностику, когда приемлемое и социально одобряемое взаимодействие в семье интерпретируется как патологический процесс созависимости. По сути, сам термин «созависимость» представляет собой экспансию проамериканского эталона межличностной дистанции в другие культуры.

Несмотря на то, что официально понятие «созависимость» появилось более 40 лет назад, единого определения данного явления до сих пор не существует. Изначально феномен был описан в семьях больных алкоголизмом, однако затем, получив широкое распространение, стал использоваться для обозначения различных проявлений, характерных для семей, где один из членов страдает зависимостью от психоактивных веществ, имеет психические заболевания или расстройство личности (Cullen, Carr, 1999; Fuller, Warner, 2000; Gotham, Sher, 1996; Zuboff – Rosenzweig, 1996).