Особенности личностного и семейного функционирования родственников наркозависимых

Так, Л., 29 лет – бухгалтер в крупной фирме, не имеющая опыта употребления наркотических веществ, в беседе рассказала, что когда у ее мужа случилась передозировка (возвращаясь домой, он испугался проезжавших мимо сотрудников милиции и проглотил несколько доз героина, которые были у него с собой), она вызвала скорую помощь к «синеющему» на ее глазах супругу. Находясь в шоковом состоянии и пытаясь не дать мужу умереть (к моменту приезда скорой у него уже закатились глаза и начал выпадать язык), Л. подверглась дополнительной психотравматизации, поскольку подъехавшие сотрудники скорой помощи «с порога начали оскорблять» ее, называя «поганой наркоманкой» и желая, чтобы такие, как она с мужем, «передохли». Следует отметить, что, несмотря на неэтичное поведение, сотрудники скорой помощи оказали мужу Л. необходимую помощь и фактически спасли его от смерти.

Для жен наркозависимых характерны также высокие показатели по шкале деструктивной агрессии. Такие шкальные значения отражают наличие склонности к разрушению контактов и отношений, эмоциональному и мыслительному обесцениванию других людей и межличностных отношений с тенденцией к вербальному выражению гнева и ярости. Типичными для них также являются нарушения эмоционального и, особенно, волевого контроля.

В беседе жены наркозависимых отмечали у себя наличие обоих описанных выше паттернов и связывали полярные проявления своего поведения с течением болезни мужа. Так, в период активного употребления наркотиков супругом они «позволяли себе грубость», «безаппеляционность», «повышали голос» на больного, пытаясь тем самым «установить свой авторитет», но в то же время ощущали «полную беспомощность» и «безнадежность». В период ремиссии жены пытались угодить своим наркозависимым партнерам, во всем соглашались с ним, извинялись за допущенную грубость, за то, что «срывались» и не могли сдержаться.

Таким образом, у жен наркозависимых в период активного употребления супругом психоактивных веществ, исходя из полученной в беседе информации, преобладали проявления «деструктивных», а в период ремиссии – «дефицитарных» форм агрессии.

В группе жен наркозависимых (как и в группе матерей) отмечается явно очерченный пик среднегруппового профиля по шкале деструктивной тревоги, что подтверждает выявляемые при клинико-психологическом обследовании переживания тревожного спектра (от постоянного беспокойства до выраженной, дезорганизующей паники) у этих групп родственников пациентов с героиновой наркоманией. В некоторых случаях тревога, переживаемая женами наркозависимых, достигает клинического уровня и, как правило, сочетается с чувствами безысходности и отчаяния.

В беседе жены пациентов с героиновой зависимостью отмечали, что ощущают «постоянный, неотпускающий страх того, что партнер сорвется». Чувство безысходности и отчаяния было связано с субъективно ощущаемой невозможностью как изменить наличную семейную ситуацию, так и выйти из нее.

Такие переживания были особенно выражены у жен, имеющих малолетних детей. Жены, как правило, испытывали выраженное беспокойство за детей, которые часто вынуждены «наблюдать конфликты», разворачивающиеся между родителями, «видеть отца в нетрезвом состоянии». В нескольких случаях женщины отправляли собственных детей жить к своим родителям (часто даже в другой город), мотивируя это желанием оградить их от «неблагоприятной семейной атмосферы». Сами женщины вынуждены были остаться в Петербурге, чтобы материально обеспечивать семью.

Несмотря на наличие нормативного показателя по шкале конструктивной тревоги (свидетельствующего о потенциальной способности жен пациентов с героиновой наркоманией ощущать сигналы об объективной опасности ситуации), у них значительно снижена возможность эмоционально опредмечивать риск (о чем свидетельствует высокий показатель по шкале дефицитарной тревоги). Так, например, попытка создания и поддержания семейных отношений с больным героиновой наркоманией сама по себе говорит о том, что они в значительной степени недооценивают опасность, связанную с наркотизацией избранного ими партнера. Однако в период обострения отношений тревога приобретает выраженно дезорганизующий характер.