Особняк

Доступ Седьмого Дня. Он так несерьезно к этому отнесся, даже пошутил, что теперь его можно считать богом. Но это была вовсе не шутка. Разумеется, Нелли создавалась не как ИИ, но в определенном смысле она была живой, так что раз Билли создал Нелли – значит, да, он был если не единственным Богом, то одним из богов. В закодированной вселенной Нелли они с Шоном боролись за право называться богами творения.

Но если Бог создал Вселенную за семь дней, Билли профукал семь дней и еще два и не был уверен, что добился хоть какого-то прогресса в попытках починить то, что он пробовал создать так много лет назад. Хорошей новостью, даже благословением, однако, было то, что пришло время снимать швы. Девять дней прошло с тех пор, как он начал работать вплотную, и десять дней – с тех пор как они приехали в особняк Игл.

Или, может, уже одиннадцать дней? Сейчас… Билли понял, что понятия не имеет, сколько сейчас времени. Нелли уже несколько часов доставала его просьбами спуститься в лазарет, но он чувствовал, что вот-вот обнаружит что-то в исходном коде, так что проигнорировал ее и продолжил работать. Только когда Нелли включила в кабинете кондиционирование и температура в нем упала на двадцать градусов за двадцать минут, он сдался.

– Ладно, ладно! – сказал он. – Намек понят.

Хорошо. Сейчас почти четыре часа дня. Ты работаешь без отдыха уже сорок семь часов и одиннадцать минут. Тебе нужно было снимать швы вчера днем. Пожалуйста, спустись в лазарет, чтобы я наконец смогла это сделать.

– Наконец? Черт побери. Мы что, запрограммировали тебя на пассивную агрессию?

Пожалуй, тебе стоит подумать дважды, прежде чем оскорблять меня. Ведь это я собираюсь снимать тебе швы…

Билли рассмеялся. Иногда она бывала по-настоящему забавной.

Спускаясь по лестнице в лазарет, он не смог припомнить, почему отмахивался от Нелли. Он не мог дождаться, когда ему снимут швы. Рука перестала болеть довольно быстро, но, о боже, как же она чесалась! Зуд стал его постоянным спутником. Через бинты Билли не мог почесать руку, и слава богу, потому что он был уверен, что расчесал бы ее до крови. Небольшое облегчение он испытывал, только тихонько надавливая на поверхность ладони. В процессе работы, несмотря на то что было неудобно печатать на клавиатуре из-за повязки, зуд иногда уходил на второй план. Все из-за той же работы Билли забывал помыться и поесть, если только Нелли не начинала его пилить; из-за нее он спал нерегулярно и урывками и из-за нее же иногда терял чувство реальности происходящего. Но зачастую из опиумного оцепенения работы его выводила именно щекотка от швов и ощущение, что кожа снова зарастает. Он чувствовал, как залечивается рана, как растет и затягивается кожа. Это было невыносимо.

Билли сел. Один из манипуляторов нежно зафиксировал его руку и кисть, два других соорудили стерильную ширму из медицинской бумаги, а четвертый колдовал над его рукой, спрятавшись за перегородкой.

Я введу тебе немного антибиотиков. Сначала почувствуешь небольшое давление, затем еще раз, когда я буду удалять швы, но боли это причинить не должно.

– Легко тебе говорить. Ты ведь даже не знаешь, что такое боль.

Если волнуешься, я могу нанести местный анестетик. ИЛИ, МОЖЕТ, ТЫ ХОЧЕШЬ ВЫПИТЬ?

Он вскинул голову, наблюдая за тем, как его рука исчезала за хирургической простыней. Нелли сказала именно это. Сказала же? Или нет. Уже поздно. Или рано. Неважно. Он оглянулся в поисках мягкого зеленого света, который Нелли проецировала, чтобы было на чем фокусироваться – иногда форма менялась, и шар превращался в нечто, по форме напоминающее бутылку с водой, – но его не было.

Нелли делала так последние пару дней, Билли был в этом уверен. Вот он работает и говорит с Нелли, а через секунду она переключается на другой свой голос: появляется та, другая Нелли, а затем она продолжает говорить как ни в чем не бывало. А когда он спрашивает ее, что это было, Нелли заявляет, что она ничего не говорила, что Билли слишком усердно работает и ему нужно лучше заботиться о себе.

А может, ему и впрямь нужно выпить.

Он начал слышать голоса.

Билли почувствовал на руке давление и, вопреки заверениям Нелли, легкий укол иглы, а затем почти сразу же более легкое нажатие, едва ли сравнимое с весом стакана воды. Он услышал звук разрезаемых швов, а затем почувствовал внезапный острый приступ зуда: когда вытаскивали швы из руки, было хуже всего, будто армия муравьев под кожей взбунтовалась. А затем… О! О, облегчение! Он готов был взвыть. Вместе с этим ощущением по телу внезапно разлилось тепло, и Билли почувствовал усталость. Он подумал о том, что готов отправиться в постель.

Отлично выглядит. Останется небольшой шрам, но на этом все. ТОЛЬКО ПРОВОДА.

– Что?

Я спросила: хочешь воды?

– А.

Ты на секунду задремал? Может, тебе стоит пойти поспать?

Билли действительно устал, в этом не было никаких сомнений. Может, он и правда на миг отключился. Его одолела пьяная усталость, из-за которой все вокруг казалось вязким и тягучим, как сироп.