Особо коварен и хитёр (СИ)

Хань был хитёр и коварен, поэтому по-умному промолчал. Пока что последствия в большей степени радовали, чем пугали. И Чонин, кажется, не собирался откручивать ему голову. Но вот помнил ли он всё, что случилось? Или не помнил? Или просто поставил галочку в уме, что они с Ханем переспали?

Последний вариант Ханя совершенно не устраивал. Он нарушил собственное обещание не потому, что вновь ощутил влечение к другому парню. Он вообще довольно легко когда-то принял собственные вкусы и желания, поскольку всегда был в ладах со своими чувствами. И на пять лет он отказался от всего этого вовсе не потому, что это неправильно и кем-то там осуждается. Он отказался от желаний на пять лет потому, что не мог обрести желаемое. Человек, которым он дорожил, считал их связь извращённой и всерьёз страдал от этого. О каком счастье могла идти речь в таких условиях? С Чонином же Хань рассчитывал на большее хотя бы потому, что Чонин соглашался на секс с парнями. Пусть из-за денег, это неважно. Важно то, что Чонин говорил Сэхуну и как говорил. И считал себя грязным Чонин вовсе не потому, что кого-то там трахал или не трахал, а потому, что делал это из-за денег. И это - излечимо.

Хань помыл опустевшие контейнеры, вытер руки полотенцем и заглянул в просторную комнату с диваном. “Пациент” старательно нарушал постельный режим и танцевал перед зеркалами. На голове у него красовались наушники, провод от которых убегал к заднему карману джинсов, где по очертаниям Хань угадал плеер.

- Эй!

Ханя не услышали, поэтому он подошёл к Чонину и бросил ладонь на плечо. Чонин изящно повернулся и вопросительно вскинул брови. Хань сдвинул наушники обручем назад, они повисли на шее Чонина, и из маленьких динамиков теперь лилась едва слышная мелодия. Чонин хотел что-то спросить, но не успел. Хань слегка прикусил его губу, лизнул и отважился на глубокий поцелуй. Отвоёванные позиции всегда надо закреплять, так говорил Ханю отец.

Закрепление прошло неплохо, поскольку Чонин на поцелуй ответил тем, что избавился от языка Ханя и поцеловал сам. Так, как того хотелось Ханю. Правда, всё закончилось гораздо быстрее, чем Хань рассчитывал, - Чонин отпрянул, сделал музыку погромче и продолжил танцевать. Вокруг Ханя.

Странное довольно-таки ощущение. Хань сам себе казался шестом, тем самым шестом, вокруг которого обычно зажигают стриптизёры. И не менее странными казались прикосновения чужого тела. Чонин двигался вокруг него, задевая иногда то бедром, то рукой, то плечом, то грудью или животом. Время от времени Чонин замирал на месте, и его губы дарили намёк на доступность. Но стоило Ханю потянуться к ним, почти прикоснуться собственными губами - Чонин ускользал, вновь изводя танцем и прикосновениями под тихую музыку, звучавшую в наушниках.

Засранец. Ведь он прекрасно знал, насколько сексуален, насколько сильно заводят даже невинные “случайные” касания, и насколько уже возбуждён Хань.

- Сколько… - сбивчиво зашептал Хань, - сколько стоит минет?

- Хочешь сделать мне подарок?

- Нет. Хочу купить твои губы.

- Такой услуги в ассортименте нет.

- Так это бесплатно?

- Нет. Я не делаю минет.

- За деньги? Или вообще?

- Вообще. - Чонин остановился за его спиной, на миг прижавшись плотнее, чем следовало бы. - Никому и никогда.

- М… А в качестве единственного исключения? - Хань боялся шелохнуться, лишь бы не спугнуть свою персональную дичь.

- Нет.

- Но почему?

- Потому что. Никогда это не делал и не собираюсь. Ты же не хочешь лишиться кое-чего очень важного? Вряд ли есть хоть что-то хуже, чем неумелый минет.

- А я тебя научу, - самонадеянно решил Хань.

- На практике? - Чонин тихо засмеялся, уткнувшись носом ему в шею. Хань невольно прикрыл глаза и улыбнулся - приятные ощущения от игры тёплого дыхания на коже.

- На бананах.

- Я тебя умоляю… - Чонин отступил на шаг, смеясь уже в голос.

- Ты хоть бы попытался, а потом уже ржал.

Бананов Хань прикупил достаточно - точно знал, что пригодятся. И даже если бы из затеи ни черта не вышло… Хань предложил это с умыслом. У него был отличный план, и плану полагалось сработать так или иначе. По ночам на работе Чонин занимался тем, что сводил с ума богатых клиентов. Он привык это делать, настолько привык, что соблазнение стало для него естественным состоянием. И никому не приходило в голову соблазнять самого Чонина. Кроме Ханя. Хань собирался обратить оружие Чонина против него самого именно потому, что никто до такого не додумывался. Но ведь Чонин тоже живой человек, а любому человеку приятно, когда кто-то тратит время и силы на его соблазнение. Капля тщеславия есть у всех, даже у тех, кто тщеславия обычно лишён.

Должно сработать. А если сработает… Два раза - это уже не один.

Но кое-что Ханя всё же беспокоило сильнее, чем он полагал. Его беспокоило, как именно Чонин воспримет некоторые вещи. В Хане. Те вещи, которые пять лет назад пугали другого человека и превращали сложную ситуацию в неразрешимую проблему.