Особое мнение

– Ты прав, – заговорил широкоплечий старик, почтенных лет пси из кабинета Фэйрчайлда, подойдя ближе. В желтоватом свете ущербных лун он выглядел еще огромнее, внушительнее, чем прежде. – Стараться вернуть ее к жизни бессмысленно. Возможно, конечно, но слишком уж затруднительно… а нам с тобой и без этого есть о чем поразмыслить.

Сорвавшись с места, Курт бросился прочь. Спотыкаясь, скользя, раздирая колени и руки об острые камни, увлекая за собою лавины мелкого щебня, он слепо, наугад покатился вниз вдоль тропы и наконец с трудом остановился на ровном месте.

Вновь оглянувшись, он обнаружил сзади идущего следом Тима. Поначалу ему подумалось, что все это – иллюзия, причуды воображения, а никаких стариков поблизости нет и не было.

До конца он все понял лишь после того, как преображение совершилось у него на глазах. На этот раз оно приняло обратное направление, и Курту сделалось ясно: сейчас перед ним один из так называемых «Левых». Этот тоже оказался ему знаком, но иным образом – по воспоминаниям. По воспоминания о не столь уж далеком прошлом.

Там, где секунду назад стоял восьмилетний мальчишка, барахтался на земле, суча ножками, вопящий, раскапризничавшийся вовсю младенец шестнадцати месяцев от роду. Сомнений не оставалось: превращения устремились вспять… а отрицать то, что видишь собственными глазами – дело нелегкое.

– Ладно, – сказал Курт, как только младенец исчез, уступив место восьмилетнему Тиму.

Однако мальчишка на месте надолго не задержался. Фигурка Тима тоже практически сразу исчезла, а вместо нее на тропе возник некто новый, человек лет тридцати пяти, и тоже знакомый. Знакомый, хотя с ним Курт не встречался ни разу в жизни.

Знакомый…

– Ты… тоже мой сын, – выдохнул Курт.

– Да, так и есть, – подтвердил новый, взрослый Тим, смерив его оценивающим взглядом. – Теперь ты осознаешь, что ее не вернуть? С этим нужно покончить, прежде чем двинемся дальше.

– Осознаю, – устало кивнул Курт.

– Прекрасно, – подытожил Тим, шагнув к нему и протянув руку. – Тогда идем обратно, вниз. Дел у нас куча. Мы, средние и крайние Правые, долго пытались пробиться сюда. Вернуться назад без одобрения Центрального довольно сложно, а в данном случае Центральный оказался слишком мал, чтобы понять, кто перед ним.

– Так вот что он имел в виду, – пробормотал Курт, шагая рядом с Тимом к селению. – «Другие» – это он сам. Он сам на разных этапах жизненного пути.

– Да, – подтвердил Тим. – Левые – Другие из прошлого, а Правые, разумеется, из будущего. Помнится, ты утверждал, будто союз провидца с провидицей обернулся ничем, но теперь-то понимаешь, в чем истина. Ваш союз породил абсолютного провидца, умеющего перемещаться во времени.

– То есть все это время вы, Другие, старались пробиться к нам, а Тим, видя вас, пугался, и…

– Именно. Нелегко нам пришлось, однако мы знали: со временем он вырастет и во всем разберется. Ну и затейливую же мифологию он… точнее, мы… точнее, я… вокруг нас выстроил! – со смехом заметил Тим. – Вот видишь, тут даже подходящих выражений пока что не подобрать. Впрочем, как и всегда, в случае уникальных событий.

– Выходит, я могу изменить будущее, поскольку предвижу его, – задумчиво заговорил Курт, – но не могу изменить настоящее, а ты можешь менять настоящее, возвращаясь в него из будущего! Вот для чего тот, крайний Правый Другой, плечистый старик, держался рядом с Фэйрчайлдом!

– Да. Первый успешный переход. Нам наконец удалось подтолкнуть Центрального к двум шагам Вправо. Так они поменялись местами… но времени это отняло немало.

– А что же дальше? – спохватился Курт. – Как быть с войной? С Размежеванием? Со всеми этими затеями Рейнольдса?

– Как ты уже понял, мы в силах предотвратить все это, возвращаясь назад. Правда, это опасно. Простейшая перемена в прошлом вполне может изменить настоящее целиком. Способность к путешествиям во времени – самый критичный, самый, так сказать, прометеевский из псионических талантов. Все остальные таланты без исключения позволяют изменить лишь то, что произойдет. Я же могу стереть начисто все, что уже совершилось. Я предваряю все и вся. Для меня нет преград. Меня не опередить. Я всюду успею первым.

Курт надолго умолк и нарушил молчание только после того, как оба они миновали проржавевший фургончик, брошенный у обочины.

– А что такое антипси? – спросил он. – Какое отношение вы имеете к ним?

– Практически никакого, – признался сын. – Слава их открывателя по праву принадлежит тебе: ведь мы начали действовать лишь два-три часа назад. Как раз вовремя, чтобы помочь им, – ты ведь видел нас рядом с Фэйрчайлдом. Мы, так сказать, опекаем антипсиоников. Ты бы весьма удивился, увидев кое-какие из альтернативных ветвей времени, где антипси не удалось подтолкнуть к развитию. Да, провидческий дар тебя не подвел: картины малоприятные.

– Значит, в последнее время мне помогали?