Особое мнение

Казалось, в урчании подъезжающего грузовика слышатся жалобы на тяжесть аккуратно, плотно уложенного груза. Во многих отношениях автомобиль нисколько не отличался от обыкновенного, управляемого человеком грузового транспорта, и пожалуй, не отличался бы от такового вообще, если б не одно «но» – отсутствие водительской кабины. Горизонтальная плоскость служила платформой для груза, а там, где обычно находятся решетка радиатора и фары, красовалась волокнистая, вроде мочалки, масса рецепторов – довольно ограниченная в возможностях сенсорная система автономного средства доставки грузов.

Учуяв троицу ожидающих, грузовик сбавил ход, переключился на нейтральную передачу, затянул стояночный тормоз, защелкал контактами многочисленных реле. Не прошло и минуты, как секция грузовой платформы накренилась в бок, и на дорогу заскользили лавиной увесистые картонные коробки, а сверху на них спорхнул листок с подробной описью доставленного.

– Так. Что делать, помните? – зачастил О’Нил. – Живей, пока не уехал!

Сосредоточенно хмурясь, все трое ловко сорвали с коробок защитные обертки. В лучах солнца заблестели самые разные вещи: бинокулярный микроскоп, портативная рация, кипы пластиковых тарелок, медикаменты, бритвенные лезвия, одежда, продукты. Большую часть доставленного груза, как обычно, составляла провизия. Троица ожидавших принялась деловито, систематически крушить привезенное вдребезги. Не прошло и пары минут, как от груза не осталось ничего, кроме хаотической россыпи мусора.

– Вот так-то!

Изрядно запыхавшийся, О’Нил отступил на шаг и полез в карман за планом действий.

– Теперь посмотрим, что он на это скажет.

Грузовик, тронувшийся было с места, резко затормозил, сдал назад. Его рецепторы засекли и восприняли уничтожение доставленного по назначению груза. Взвизгнув протекторами, машина описала полукруг, развернулась блоком рецепторов к людям, подняла вверх антенну и вышла на связь с фабрикой. Сейчас получит инструкции, и…

Одна из секций грузовой платформы накренилась, и на обочину съехала еще одна, точно такая же партия груза.

– Не вышло, – простонал Перин, глядя, как на коробки опускается дубликат инвентарной описи. – Ломали, ломали, и все впустую!

– Что дальше? – спросил Моррисон О’Нила. – Что там у тебя следующее по плану?

– Помогайте!

Схватив одну из коробок, О’Нил поволок ее к грузовику, водрузил на платформу и повернулся к следующей. Двое товарищей неуклюже, мешая друг другу, бросились на подмогу. Втроем дело пошло веселее: в тот самый миг, как грузовик заурчал двигателем, последняя коробка встала на прежнее место.

Грузовик призадумался: возвращение доставленного его рецепторы засекли тоже. В недрах машины дробно защелкали реле автоматики.

– Как бы он с ума не свихнулся, – заметил О’Нил, вытирая вспотевший лоб. – Операция-то выполнена, а результат нулевой…

Грузовик резко дернулся, собираясь отправиться дальше, но сразу же развернулся и с необычайной быстротой вновь стряхнул груз на дорогу.

– Хватай их! – завопил О’Нил.

Все трое похватали коробки и в лихорадочной спешке принялись забрасывать их на платформу. Однако стоило очередной коробке скользнуть по гладкой поверхности, манипуляторы грузовика тут же спихивали ее вниз, на дорогу, с противоположной стороны.

– Без толку, – шумно отдуваясь, прохрипел Моррисон. – Все равно что воду в решете носить…

– Да, – поддержал его приунывший Перин, – обставили нас, как всегда. Всякий раз мы, люди, проигрываем!

Грузовик взирал на их троицу, как ни в чем не бывало. Его рецепторы не отражали никаких чувств: машина попросту делала свое дело. Общепланетная сеть автоматических фабрик исполняла обязанности, возложенные на нее пять лет назад, в первые дни Тотального Мирового Конфликта, без сучка и задоринки.

– Вот и все, – мрачно заметил Моррисон.

Грузовик, опустив антенну, переключился на первую передачу и снялся со стояночного тормоза.

– Последняя попытка, – пробормотал О’Нил.

Подтащив к себе одну из коробок, он рывком вскрыл ее, выволок изнутри десятигаллоновый бочонок молока и поспешно свинтил с него крышку.

– Может, с виду и глупо, но…

– Да ну, чушь полная, – возразил Перин, нехотя отыскав среди россыпей мусора уцелевшую чашку и зачерпнув молока. – Детство!

Грузовик замер, наблюдая за их троицей.

– Давайте, – прорычал О’Нил. – В точности как отрабатывали!

Все трое жадно, демонстративно припали к чашкам, так что молоко потекло струйками с подбородка на грудь: смысл их действий не должен был вызывать ни малейших сомнений.

Согласно замыслам, О’Нил оторвался от чашки первым. Скривившись от отвращения, он швырнул чашку под ноги и в ярости выплюнул молоко на дорогу.

– Бог ты мой! – сдавленно прохрипел он.

Двое других сделали то же самое. Топая ногами, ругаясь на чем свет стоит, они опрокинули вскрытый бочонок и гневно уставились на грузовик.

– Вот гадость-то! – взревел Моррисон.

Заинтригованный, грузовик медленно сдал назад. Синапсы электронного мозга защелкали, зажужжали, реагируя на происшедшее, антенна взвилась вверх, точно флагшток.

– Кажется, получилось, – с дрожью в голосе прошептал О’Нил.