Особое мнение

– Ну, или, как в другом месте сказано, «закладывают за воротник». Что бы это ни значило, суть такова: они собираются небольшими компаниями в вестибюлях отеля. Полагаю, там мы его и сцапаем: в общей сутолоке его исчезновение останется никем не замеченным – тем более что возвращен он будет в тот же самый момент, или, по крайней мере, всего парой часов позже либо раньше, хотя последнее крайне нежелательно. Сразу два Пола Андерсона на конференции… неловко, знаете ли, может выйти.

– По-моему, план надежный, – изрядно впечатленный услышанным, объявил Тоццо.

– Рад, что вам нравится, – саркастически хмыкнул Ферметти, – поскольку одним из членов спецгруппы станете вы.

– Ого! – оживившись, воскликнул Тоццо. – Тогда надо бы поскорее сесть за зубрежку бытовых подробностей жизни в середине двадцатого века! И, кстати, – добавил он, подхватив со стола еще один номер «Иф», – вот этот, майский выпуск за 1971 год, заинтересует Андерсена наверняка. Разумеется, в 1954-м о нем никто слыхом не слыхивал, однако со временем люди увидят его, а увидев, не забудут уже никогда…

«А ведь примерно в это же время, – вспомнил он, листая журнал, – увидело свет первое откровение Рэя Брэдбери, называвшееся “Ловец человеков”. В нем великий провидец из Лос-Анджелеса предупреждал мир об ужасах гутманистского политического переворота, захлестнувшего все внутренние планеты, разоблачал Гутмана, однако к его предупреждениям, конечно же, никто не прислушался. Да, Гутман давным-давно умер, а его фанатичные приверженцы поутихли, скатились до откровенного террора, но если бы человечество послушало Брэдбери…»

– Что за хмурый вид? – удивился Ферметти. – Не хочется в прошлое?

– Ясное дело, хочется, – задумчиво ответил Тоццо, – но ведь ответственность какова! Это же далеко не обычные люди.

– Вне всяких сомнений, – кивнув, согласился Ферметти.

III

Двадцать четыре часа спустя Аарон Тоццо, стоя перед зеркалом, любуясь собой в наряде середины двадцатого века, гадал, удастся ли им обмануть Андерсена, удастся ли хитростью заманить его в хроноковш.

Костюм его, разумеется, являл собой само совершенство. Тоццо экипировали даже традиционной, до пояса, бородой при длинных, подкрученных вверх усах, так популярных в Соединенных Штатах 1950-х годов. Кроме того, его голову венчал парик.

Как было известно каждому, в те времена Соединенные Штаты охватила повальная мода на парики. Громадные, украшенные тугими буклями самых ярких цветов – красного, зеленого, синего и, конечно, оттенка благородных седин – их носили и мужчины и женщины, а ныне мода на парики считалась одной из самых забавных примет двадцатого века.

Огненно-рыжий парик Тоццо очень понравился. Подлинный, вытребованный из лос-анджелесского Музея истории культур… по заверениям музейных смотрителей, именно мужской, не женский!

Одним словом, маскировку продумали до мелочей, свели шансы разоблачения к минимуму. Теперь-то в них вряд ли опознают представителей совершенно другой культуры, культуры будущего, и все-таки…

И все-таки у Тоццо тревожно посасывало под ложечкой.

Но, как бы там ни было, план вступил в силу. Настало время отправки. Кивнув Джильи, назначенному ему в напарники, Тоццо влез в хроноковш и уселся за приборную доску. Прямо перед ним, раскрытая на нужной странице, лежала брошюра с подробнейшими инструкциями, предоставленная Археологическим управлением. Как только Джильи запер входной люк, Тоццо взял быка за рога – расхожая поговорка двадцатого века – и запустил двигатели.

Стрелки приборов поползли влево: хроноковш устремился против течения времени в прошлое, повез обоих в Сан-Франциско, на Конгресс провидцев.

Сидящий рядом Джильи, листая толстенный справочник, принялся вспоминать жаргонную речь середины двадцатого столетия.

– Тута, кажись, – прогнусавил он и откашлялся, прочищая горло. – Здесь был Килрой…[21] Чо стряслось? Типа, чувак, валим отседова, отстой этот бал…

Умолкнув, Джильи сокрушенно покачал головой.

– Смысла вообще не улавливаю, – пожаловался он Тоццо. – «Атанда»… «не проханже»…

На приборной доске вспыхнула красная лампочка: еще немного, и хроноковш завершит путешествие. Спустя полминуты турбины аппарата умолкли.

Принесший их в самый центр Сан-Франциско, хроноковш приземлился посреди тротуара у входа в отель «Сэр Фрэнсис Дрейк».

Со всех сторон тащились куда-то пешком люди, прохожие в замысловатых старинных костюмах. Монорельсов Тоццо, оглядевшись, не обнаружил: все передвигались исключительно по земле.

«Ну и затор», – подумал Тоццо, глядя на множество автобусов и автомобилей, медленно, дюйм за дюймом, ползущих вдоль переполненных улиц. Движением, стараясь ликвидировать пробку, управлял какой-то чин в синем мундире, однако, насколько мог судить Тоццо, все его попытки оказывались тщетными.

– Пора приступать к фазе два, – напомнил Джильи, но даже не сдвинулся с места: напарник Тоццо тоже загляделся на лавину еле ползущего колесного транспорта. – Бог ты мой, взгляни, как коротки юбки на женщинах… еще немного – колени будут видны! Почему все эти девицы еще не погибли, подхватив венчиковый вирус?[22]