Особое мнение

– Возможно, у Андерсона найдутся ответы и на эти, и на многие другие вопросы, но основная наша проблема остается прежней, – напомнил ему Ферметти. – Первым делом пусть выдаст формулу восстановления массы в недвусмысленных, точных математических терминах. Туманные поэтические иносказания нам ни к чему.

– Потрясающего ума человек этот Андерсон, – задумчиво протянул Тоццо. – Видите, с какой легкостью ускользнул?

– Уж это точно, – мрачно нахмурив брови, согласился Ферметти. – Недооценивать его нельзя ни в коем случае. Однажды недооценили, и вон чем это отозвалось!

Быстро шагая вдоль малолюдной боковой улочки, Пол Андерсон безуспешно ломал голову, пытаясь понять, отчего незнакомка в самоходной кровати приняла его за больного. И продавец из того магазина воспринял упоминание о детях в штыки… Может, рожать детей теперь запрещено законом? Или деторождение, как в свое время секс, считается делом слишком интимным, личным, чтобы откровенничать о нем на публике?

«Как бы там ни было, – решил он, – если я намерен здесь задержаться, надо бы обрить голову. И, по возможности, разжиться другой одеждой. Ладно. Парикмахерские здесь наверняка есть, а за монеты из моих карманов коллекционеры, вполне возможно, отвалят целое состояние».

Воспрянув духом, Пол Андерсон огляделся. Увы, вокруг не обнаружилось ничего, кроме высоких, сверкающих городских зданий из стали и пластика. Что происходит за их стенами, чем занимаются там, внутри? Бог весть: ему все эти строения казались не менее необычными, чужеродными, чем…

«Чужеродными»! Казалось, мысль эта клином застряла в мозгу. Из дверного проема чуть впереди неторопливо вытекло, словно нарочно преградив ему путь, создание вроде темно-желтого гриба-слизевика величиной с взрослого человека. Спустившись на мостовую, громадный слизевик всколыхнулся, подернулся мелкой рябью, секунду помедлил и неторопливо, как ни в чем не бывало, пополз, потек прямо к Андерсону. Что это? Следующая ступень человеческой эволюции? Боже правый!

Ошарашенный невиданным зрелищем, Пол Андерсон подался назад… и тут понял, с кем ему довелось столкнуться.

На дворе эпоха космических путешествий, следовательно… Следовательно, перед ним обитатель иной планеты!

– Э-э, – промычал Пол, обращаясь к исполинскому грибу-слизевику, – извините, можно вас на секундочку? Всего один вопрос…

Слизевик вновь всколыхнулся, притормозил, и в голове Пола сама собой родилась совершенно чужая мысль.

«Вопрос понятен. Отвечаю: да, я только вчера прилетел с Каллисто. Однако вопросу сопутствует множество необычных, весьма интересных побочных мыслей… а вы, вижу, прибыли сюда из прошлого».

В мысленных волнах, испускаемых инопланетным созданием, чувствовалось доброжелательное удивление пополам с искренним, ненавязчивым любопытством.

– Да, – подтвердил Пол. – Из 1954-го.

«И хотели бы отыскать парикмахерскую, библиотеку и школу, причем как можно скорее – ведь время дорого, вскоре вас снова схватят, – озабоченно откликнулся слизевик. – Чем я могу вам помочь? Могу поглотить… однако данный симбиоз, увы, необратим и явно придется вам не по вкусу. Да, вот вы вспоминаете о жене и дочери. Кстати, позвольте, я объясню, отчего ваши упоминания о детях оказались настолько не к месту. Десятилетия крайней… невоздержанности в недавнем прошлом привели к тому, что в данное время терранам приходится строго блюсти мораторий на деторождение. Еще на их долю выпала жестокая война – война фанатичных приверженцев Гутмана с более либеральными легионами генерала Маккинли. За этими последними и осталась победа».

– Куда же мне податься? Я в совершеннейшем замешательстве, – пролепетал Пол.

В висках болезненно ныло, усталость валила с ног. Сколько событий сразу!.. Еще недавно он беззаботно выпивал и трепался с Тони Баучером у стойки бара в отеле «Сэр Фрэнсис Дрейк»… и вот, пожалуйста: разумный гигантский гриб-слизевик, прилетевший с Каллисто! Нет, как хотите, а приспособиться к подобным пертурбациям, мягко говоря, трудновато.

«Но какова ирония судьбы, – мысленно вещал гриб-слизевик с Каллисто. – Меня принимают здесь практически за своего, а вас, собственного предка, считают странным! На мой взгляд, вы отличаетесь от них разве что темно-русыми вьющимися волосами да дурацким костюмом. Полпол? Полпол – это, друг мой, политическая полиция, охотящаяся за антисоциальными элементами, приверженцами побежденного Гутмана, а ныне – террористами, объектом всеобщей ненависти. Справедливости ради стоит заметить, что многие его сторонники – действительно выходцы из потенциально криминальных слоев общества, нонконформисты, так называемые «интровы». Индивиды, ставящие собственную систему ценностей выше той, что объективно в ходу. Для терран этот вопрос – вопрос жизни и смерти, поскольку Гутман едва не одержал верх».

– Значит, мне нужно скрыться, – рассудил Пол.