Особое мнение

Торопливо докуривая сигарету, Джонни Босая Пятка вспомнил тот давний день, когда, неловко переминаясь с ноги на ногу, запинаясь, мямля, убеждал девицу за столом кадрового бюро «Архимедеан Энтерпрайзес», что ему позарез требуется работа, что у него имеется на продажу ряд блестящих идей. Идей, которые помогут распутать, сбросить с шеи удавку забастовок, покончить с побоищами в космопортах, с войной за сферы влияния между соперничающими профсоюзами – и, если вкратце, избавят Сараписа от необходимости полагаться на поставляемую этими профсоюзами рабочую силу вообще. Да, он уже тогда понимал, насколько грязный план пришел предложить, но оказался прав: денег его идеи стоили. В конце концов девица отправила его к мистеру Першингу, заведующему кадровым бюро, а Першинг – лично к Луи Сарапису.

– Так-так, – хмыкнул Сарапис. – Стало быть, пусковые площадки посреди океана? В просторах Атлантики, за пределами трехмильной зоны?

– Да, – подтвердил Джонни. – Любой профсоюз – организация внутригосударственная, а потому за пределами территориальных вод никаких юридических прав не имеет. Однако коммерческое предприятие – организация международная. Понимаете разницу?

– Но ведь работники потребуются и там. В тех же количествах, если не в больших. Где их взять?

– В Бирме, в Индии, в Малайских штатах, – пояснил Джонни. – Набирать молодежь без специальностей и вывозить туда. Обучать на месте, связав долгосрочными контрактами. Например, обязать отработать проезд и все прочее.

По сути, загнать в долговую кабалу.

Мысль Джонни пришлась Луи Сарапису по душе. Небольшая империя в нейтральных водах, обслуживаемая рабочими, лишенными всяких законных прав… идеально!

Так Сарапис и сделал, а Джонни пожаловал должность в пресс-бюро – в лучшем месте для человека, рождающего гениальные идеи, не связанные с технической стороной предприятия. Другими словами, для человека без образования, «нонкола». Ни на что не пригодного отщепенца. Нелюдима. Неудачника, не сумевшего окончить колледж.

– Эй, Джонни, – спросил однажды Сарапис, обнажив в улыбке два ряда зубов из нержавеющей стали, – а почему ты, такой хваткий, школу-то бросил? Все знают: в наши дни без образования никуда. Саморазрушительные наклонности?

– Угадал, Луи. Так и есть, мне правда жить неохота. Мерзок я сам себе, – мрачно ответил Джонни Босая Пятка, вспомнив собственную идею насчет долговой кабалы… вот только идея пришла ему в голову уже после того, как он бросил школу, а стало быть, суть заключалась не в ней. – Наверное, надо бы к психоаналитику обратиться.

– Жулики они, – возразил Луи. – Жулики и шарлатаны, все до единого. Уж я-то знаю – шестерых в разное время держал на жалованье, исключительно для себя одного. Нет, с тобой вот что неладно: претензий у тебя куча, а терпения – ноль. Не можешь получить все и сразу – ну и ладно, не очень-то и хотелось. Не желаешь наверх шажок за шажком карабкаться, не приспособлен к долгой борьбе.

«Однако наверх я вскарабкался, – снова, как и в тот день, подумалось Джонни. – Работать на тебя… куда уж выше? Попасть к Луи Сарапису хочется каждому: всевозможной работы у него – хоть отбавляй».

Вот и эта двойная вереница скорбящих, тянущаяся мимо саркофага… может, все они тоже работники Сараписа или родные его работников? Да, вероятно. Либо работники с семьями, либо те, кто живет на пособие по безработице, пропихнутое Сараписом через Конгресс и узаконенное три года назад, во время очередного экономического спада. Сарапис… заступник, отец-кормилец для всех бедняков, голодных и безработных! Чего стоят одни только благотворительные столовые с длиннющими очередями, такими же, как сейчас…

Быть может, в тех очередях за бесплатным супом даже стояли те же самые люди, что сегодня прощаются с ним?

Тут локтя Джонни почтительно коснулся охранник траурного зала. Не ожидавший этого, Джонни вздрогнул и смерил его вопросительным взглядом.

– Скажите, вы ведь и есть мистер Босая Пятка, пресс-секретарь старины Луи?

– Да, – подтвердил Джонни.

Погасив сигарету, он принялся свинчивать крышку с термоса, принесенного Сарой Белл.

– Кофе будете? Или, может, вы здесь, в административном центре, к холоду привыкли?

Траурный зал для торжественного прощания Луи предоставили власти Чикаго в знак благодарности за неоценимый вклад в развитие города и окрестностей. И то сказать – сколько заводов и фабрик он здесь открыл, скольким обеспечил стабильные заработки…

– К нему поди привыкни, – пожаловался охранник, приняв чашку с кофе. – Знаете, мистер Босая Пятка, я вами давно восхищаюсь. Нонкол, а поглядите, куда взлетели! И должность высокая, и жалованье любому на зависть, не говоря уж о славе. С таким примером перед глазами и нам, всем прочим нонколам, жить веселее!

Джонни, невнятно хмыкнув, тоже глотнул кофе.