Особое обстоятельство

— Будьте осторожны, — зашептала она, когда мы сравнялись, — здесь появился кто-то из тех людей, что напали на Матвея. Его еще не вычислили, а вот он вас, скорее всего, знает в лицо.

— А если он нападет на старика? — задала я логичный вопрос.

— Его пока здесь нет, он уехал в город, но вернется.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовался Тимур, сверля взглядом Свету.

— Его водитель наш человек.

— Ему можно доверять?

— Это Макс, — лениво ответила девушка

— Может, нам стоит пересечься со стариком там же, в городе?

— Просто не светись до его приезда. Чао!

Света быстрым шагом направилась к озеру, а я хмурилась, ощущая, что что-то здесь не то. Нас водят за нос, разыгрывая дурацкий спектакль.

— Я не понимаю, — покачала головой, — почему именно мы. Если с ним Макс, и если ему настолько доверяют, что взяли в качестве водителя, почему мы?

— Не знаю, — Тимур хмурился, напряженно думая о своем. Хотелось бы мне верить, что в его голове зреет правильное решение. Чужие тайны порядком достали, и мне начинало казаться, что это — подстава, и живой из операции я вряд ли выйду. Нужно срочно связаться с Лешей, тем более, если в игру вмешивается кто-то еще, будет лучше, окажись я здесь не одна.

Когда мы оказались в номере, я устало плюхнулась на край кровати. Солнце уже склонялось к верхушкам высоких сосен, — таких же, что окружали домик на базе, с которой началось мое путешествие. И сейчас я больше всего хотела оказаться там, на веранде, с чашкой чая и интересной книжкой. А еще лучше — в Барселоне, в уютной квартире Луизы, с ее двумя кудрявыми детьми, такими же, как ее муж. Мы списывались с ней раз в полгода, и только она знала, что я все еще жива.

— Что с Вами?

Я открыла глаза, возвращаясь в реальность. Мечты казались такими сладкими, такими… живыми, что мне на мгновение стало даже больно.

Солнце освещало нашу комнату, и на фоне большого окна я видела лишь очертания Тимура, но никак не его лицо.

— Ничего.

— Ничего?

— Ничего хорошего. Мне не по душе творящееся вокруг. Раньше я всегда знала, что делаю и с какой целью, а сейчас двигаюсь впотьмах. На это дело Бро выделил уже столько денег, что я не представляю, какова цена того, ради чего все затевалось.

— Разве цена так важна?

Он присел рядом, и теперь пейзаж за окном смотрелся как одна большая картина. Солнечный свет окрашивал верхушки деревьев и часть горы рыжим, теплым цветом, и в другой момент я бы готова была любоваться тем, что вижу, но не сейчас.

— Важно то, что будет потом Я думаю о том, что мне делать дальше — и не знаю. Что будет со мной после — и этого не знаю. Я жить хочу, понимаешь?

Я чувствовала, что не могу сдержаться. По щеке предательски медленно катилась слеза, а Тимур следил за ней взглядом, до тех пор, пока капля не упала на мою руку.

— Не плачьте, — он потянулся вперед, касаясь моего лица рукой. Кожа на подушечках пальцев была твердая, горячая и сухая. Он провел по щеке, осторожно стирая влагу, а я задохнулась от ощущения, вызванного его движением.

— Тимур, — прошептала я, но он перебил:

— Тсс, — и двигаясь вперед добавил, — если хотите жить — живите.

— Но как? — я уже не сдерживала слезы, чувствуя, как меня потряхивает от нервов.

— Вот так, — ответил Байсаров и притянул меня к себе, касаясь губ. Я чувствовала соль на них — должно быть от моих слез.

— Не надо, — прошептала тихо, сопротивляясь из последних сил, но он не слушал — и в чем-то я была благодарна ему за это.

Его твердые губы впиваются в мой рот, и секундная нежность сменяется такой страстью, что у меня отключается мозг. Рука байсарова надавливает на мой затылок, запутываясь в волосах, притягивая меня ближе к себе. Не сдерживаясь, кусаю его за нижнюю губу, и из его рта вырывается вздох, тихий, низкий, но настолько чувственный, что в ответ по спине бегут мурашки.

Тимур проводит рукой по моей спине, подтягивая вверх футболку, и от его прикосновений теперь уже из меня вырываются хриплые звуки.

Теплые пальцы проходят вдоль позвонков, и жар проносится по всему телу, а низ живота сводит в приятной судороге. Мне тесно в шортах, и я мечтаю, чтобы он уже стащил их с меня, но Тимур пока занят изучением моего тела.

Ладони скользят к моему животу, поднимаются по ребрам вверх, проводят линии под бюстгальтером, и я пытаюсь податься вперед, чтобы он коснулся уже моей груди.

— Ну же, — не выдержив, тороплю его, но Тим отстраняется на мгновение, заглядывая в мои глаза.

— Не спеши.

Я тяжело дышу, пытаясь понять, что он задумал, но он не оставляет времени на раздумья, за запястья подтягивая меня вплотную.

— Хорошо, - я толкаю Байсарова вперед, заставляя откинуться назад. Я оказываюсь сверху, ощущая, как подо мной напряжено его тело; стаскиваю с него через голову футболку, и наклоняюсь вперед, но целую не в губы, а ниже, в шею, оставляя дорожку из поцелуев. Осторожно провожу языком по соску, слегка прихватывая его зубами, и это словно срывает с него последнюю защиту.