Особое обстоятельство

Седой обещает, что в таком случае меня не тронут, а я не понимаю, почему он выбрал именно меня. Что, на свете перевелись бабы, способные безропотно выполнять его задания?

Перебирая варианты, я судорожно решаю сбежать. Хватаю свои пожитки, запихивая все необходимое в спортивную сумку. Прячу волосы под тонкий берет, натягиваю шарф и очки, и через заднюю калитку убегаю из дома.

… Меня находят быстро: высаживают из междугородного автобуса еще до того, как он тронется. Всего три часа я верю в то, что все обойдется, а теперь затравленно смотрю на водителя автомобиля, в котором еду в неизвестном направлении, пытаясь понять, не он ли был одним из тех насильников?

Кажется, я запомнила их троих настолько, насколько это было возможно, но черты лица путаются, и из нескольких разных образов складывается один, который я вижу в каждом мужчине. Такие травмы не заживают быстро, — и я не про физические. Стоит сказать спасибо, что издевались надо мной они без всякой фантазий, и тело мое пострадало куда меньше души.

— И куда тебя несло, дура? — спокойно спрашивает тот, что сидит впереди.

— Ну попробовать-то надо было, — тихо отвечаю я. Наверное, именно в тот момент мне становится понятно, что лучше не сопротивляться. Однажды труп врага проплывет мимо меня по реке, а до тех пор нужно терпеть.

В офисе неизвестной мне фирмы, где в кресле руководителя сидит Седой, притворяясь бизнесменом, я чувствую себя неуютно.

— Это было ожидаемо, — наконец, заявляет он, — поэтомы тебя пасли.

— Понятно, — отвечаю равнодушно.

— В общем-то, ты понимаешь, что выбора у тебя не осталось.

— Зачем я вам? — спрашиваю устало. Меня не обманут его манеры, я слышала речи, лившиеся из его рта, полные блатных слов. И я помню приказ, который он отдавал своим зверям, чтобы те наказали Пашку, насилуя меня. Сейчас он становится главным моим врагом, сосредоточением всего плохого, что может быть.

— Отрабатывать чужие грехи, — коротко отвечает Седой. — Вот с ним тебе придется работать, — и он протягивает фотографию мужчин лет сорока, черноволосого, с острым, хищным носом. — Считай это своим первым экзаменом.

Я забираю из его пальцев снимок, и решаю: если сдам этот «экзамен», то однажды обязательно расправлюсь и с Седым. Помолчав, смотрю ему в глаза:

— Я согласна. Но у меня есть одно условие, — никакого секса.

И он понимающе кивает, отворачиваясь, но я не верю, что в его душе зашевелилось хоть что-нибудь после моих слов.

… Через день меня перевозят в другой город, в однушку на шестнадцатом этаже, из окон которой открывается вид на реку и кладбище. Железная дверь закрывается на ключ снаружи, внутри нет даже ручки. На окнах их тоже нет — боятся, что я улечу, если смогу открыть.

Уже этим вечером я знакомлюсь в ресторане с Давидом, чье фото впечатано в мою память.

— Привет, — улыбается он, присаживаясь ко мне первым в ресторане отеля. Я смотрю на него чуть с ленцой, потягивая коктейль, и представляю, что все это творится не со мной. Это не Кристина, это другая девушка, — чужая, ярко накрашенная, одетая в дорогое, но вызывающее платье.

Я не для дешевых мужчин.

Через два часа Давида ограбят, оставив без денег, которые он привез на покупку нескольких распиленных джипов. Он будет искать меня, но я надежно спрятана: и от него, и от всех последующих кинутых на бабки людьми Седого.

Им удается прятать меня с легкостью, но ровно до тех пор, пока один из «клиентов» не умирает у меня на руках.

Глава 23

Довольно быстро я взяла себя в руки. Мы шли с Тимуром вглубь базы, туда, где виднелся сосновый лес. Набирая воздух полной грудью, я старалась дышать как можно медленнее. Чирикали птицы, солнце жарило через облака, а я мяла сорванную травинку в руках до тех пор, пока она не превратилась в кучку мусора.

— Почему Вы так болезненно отреагировали на Когана? — Байсаров не мог не задавать своих вопросов.

— Устала.

— Где Вы провели ту ночь, когда Матвея избили?

Я остановилась, оглядываясь на него:

— Гуляла.

— С кем?

— Одна.

— Хм…

Взгляд Тимура был красноречивее слов. Он не верил мне, а я не собиралась раскрываться ему. Мы в очередной раз зашли в тупик, — именно тогда, когда лучше всего было бы работать сообща. Но говорить ему о Леше… Нет, что угодно, но признаваться нельзя.

— Я хотела… подумать. Как лучше поступить.

— И что?

— У некоторых ситуаций… нет выхода. Точнее, есть, но только один: плыть по течению и слушаться тех, от кого зависишь.

— Бред, — жестко отрезал Тимур, — всегда найдется альтернативное решение.

— И это ты мне говоришь? — я вскинула брови, — да ты же сам работаешь на Бро против своего желания!

— Такова цена у того, что мне нужно. Да, у меня нет желания сотрудничать с ним, но я знаю, ради чего все затеяно. А еще я знаю, что когда дело закончится, я все равно буду в выигрыше.

— Что тебе нужно? — вышло тихо и испугано. Никогда не задумывалась о том, что Тимур мог попасть к Бро как-то иначе, нежели я. Казалось, что мы оба жертвы обстоятельств, но сейчас выходило, что все совсем не так.

— Информацию. Я хочу найти тех людей, которые виноваты в смерти моих компаньонов.