Особое задание

Всех пассажиров беспокоила вынужденная задержка. Все уже усвоили основные метеорологические термины, знали, что такое нелетная погода и что такое непрохождение.

Вдруг совершенно неожиданно заштилело. Ветер, дувший в течение двух суток в одном направлении, внезапно стих, и ветроуказатель бессильно повис. Для такого нагруженного корабля, как наш, это сильно осложняло взлет. Но вопрос был решен: летим.

Подсчитали горючее. Инженерный запас - одна тонна - «на всякий случай» был слит.

Была полночь, а светло как на закате солнца. Оживленные, повеселевшие пассажиры натягивали [33] на себя меховые комбинезоны и унты. Мы все уже были давно одеты, докуривали сигареты, готовые занять свои рабочие места. Собралось много провожающих. Командир самолета на автомобиле объехал весь аэродром, выбирая направление взлета. Потом он вернулся к самолету и, не отрывая глаз, смотрел на ветроуказатель, не покажет ли он хоть какой-нибудь ветришко. Но обессиленный ветроуказатель вяло вертелся вокруг мачты.

Пассажиры стояли отдельной группой и оживленно беседовали в ожидании команды «занять места». Они не знали о переживаниях пилотов. После двух удачных перелетов они верили в машину и экипаж.

И пилоты и штурманы впервые позавидовали пассажирам. А Пусеп все стоял и смотрел на указатель ветра, не в силах оторвать от него глаз и не в состоянии сдвинуться с места.

По обеим сторонам стартовой дорожки на всю ее длину густо стояли самолеты-разведчики, истребители, бомбардировщики, оставляя узкий коридор для взлета. Убрать самолеты подальше от старта было некуда, предстояло еще одно затруднение. Надежд на скорое усиление ветра не было. Можно было только снова отложить вылет. Медленно, не спеша Пусеп начал застегивать парашютные ремни. Экипаж и пассажиры без слов поняли движение командира, быстро затоптали недокуренные сигареты и заняли свои места.

Запущены и прогреты моторы. Самолет медленно сдвинулся с места, подрулил в самый конец площадки и развернулся так, что заднее колесо оказалось за бетоном. Для взлета использовался каждый метр взлетной дорожки. [34]

- Ну, пошли! - сказал пилот и, взглянув в последний раз с укоризной на ветроуказатель, дал моторам полный газ.

Самолет тяжело, лениво сдвинулся и, медленно ускоряя разбег, ровно пошел по бетонной дорожке между двух плотных рядов самолетов, под горку в сторону залива.

Через двести метров разбега моторам была добавлена мощность за счет форсажа газа.

Рев моторов усилился, самолет живее пошел вперед, и стрелка указателя скорости сдвинулась с места. Но режим моторов, по всей вероятности, был неровный, и самолет развернуло сначала влево, потом вправо. И набирая все больше и больше скорость, пошел наш самолет вилять от одного ряда самолетов к другому. В последний момент, когда уже надо было поднимать самолет в воздух, он мчался наискось, к правому ряду самолетов, и на мгновенье показалось, что сейчас, сию минуту, произойдет непоправимое…

Но пилот действовал спокойно. Он вырвал машину с левым креном, с высоко поднятой правой плоскостью над рядом самолетов и отвернул самолет влево. Левое колесо еще раз коснулось бетона, и в конце площадки, оканчивающейся обрывом у залива, мы были уже в воздухе.

Самолет низко несся над зеркальной поверхностью залива, и казалось - колеса сейчас заденут воду.

- Убрать шасси! - послышалась команда.

Скорость прибавилась, и уже на противоположном берегу залива высота была сто метров, и мы могли отвернуть от высокой горы в сторону моря.

Некоторое время, дольше обычного, в самолете была абсолютная тишина.

Пассажиры после говорили, что взлет в Исландии был очень хорош, они даже не почувствовали, когда оторвались от земли. [35]

Исландия - Канада

Самолет низко пронесся над караваном больших океанских пароходов и военных кораблей сопровождения. Белый пар взвился над трубами, суда сигналили мощными гудками. На палубах толпилось много народу, все махали шляпами, платками - желали нам счастливого полета. Отвечая на приветствия, наши пилоты резко положили самолет с крыла на крыло - мы пожелали морякам счастливого плавания. Караван шел на север, в Советский Союз.

Через несколько минут остались позади и скрылись из виду высокие ледниковые горы гостеприимной Исландии, так напоминавшей нам родную Арктику.

Мы остались одни над необозримым, старым седым океаном. Поднялся свежий ветер, тот самый, который так нужен был нам недавно… На поверхности океана засеребрились барашки и забелели редкие гребни.

Медленно набирая высоту, самолет шел на юго-запад в сумеречном свете полярного дня.

- Ну, как у вас дела, Эндель Карлович? - спросил я у командира самолета.

- Да сейчас вроде ничего, как будто все в порядке, а вот немного раньше было не совсем. А у вас, штурманы, как дела?

- У нас по всем признакам должно быть все в порядке. Триста километров пролетим по радиомаяку Исландии, да еще последние триста пройдем по радиомаяку на аэродроме посадки.

- А еще две тысячи километров полета как думаете контролировать?