Особые полномочия на любовь

— Это третий пункт, — заглядывает она в листок. — Мне кажется, что уже пора.

Мда… Мать меня не поймет точно. И вообще, Елена будет инородна для моей семьи. Не впишется. Да и желание трахать проституток, имея женщину — это не то, что вдохновляет на брак. Нет…

— Действительно пора, — смотрю я на часы. — Я позвоню.

— Ты не поел…

Да не ем я с утра. Можно уже запомнить??

Глава 18 Митинг

Виктор

Двигаясь очень медленно через толпу, которая становится все плотнее, мы подъезжаем ко входу и встаем, упираясь в непроходимое столпотворение. Гул, выкрики, возня… Плакаты какие-то. Движение перекрыто…

— Это еще кто?

— Митинг какой-то… — хмурится Павел.

К воротам не пробраться! Рядом с моей стоит несколько знакомых тачек. В том числе и генеральские.

— Какой еще нахуй митинг?

Только дотягиваюсь до телефона, чтобы вкатить выговор дежурным, что не позвонили сразу же и до сих пор не среагировали, как вижу подъезжающий автобус со спецназом.

По бронебойному стеклу с моей стороны какой-то идиот лупит ладонью.

— Сейчас разгонят, главное — не выходить, — комментирует мой водитель.

Идиот продолжает лупить. Разглядываю его. Лица не видно, только распахнутая куртка. Там листовки какие-то во внутреннем кармане. Опускаю стекло вниз, перехватываю его за руку и, не церемонясь, резко дергаю, заставляя врезаться в мою тачку. Он возмущенно орет: «Прекратить беспредел власти!» Вытаскиваю второй рукой из его кармана пачку листовок и отталкиваю самого в толпу, поднимая стекло. Читаю листовки.

Митинг — заказуха сепаратистов. И, видимо, уже отдана команда разгонять по-жесткому. И Павел прав — выходить из машины сейчас нельзя. Омоновцы пойдут тараном — топтать и выносить. Но эта здравая мысль тут же испаряется, как только в нескольких метрах я вижу мелькнувшее лицо Диляры, которую теснит толпа.

Она же без машины!

Несколько провокаторов начинают бросать в автобус с ОМОНОМ камни, явно принесенные с собой. Черт возьми, она же попадется сейчас под раздачу ОМОНА!

Пытаюсь открыть дверь, но народ плотно обступил тачку, и дверь едва поддается!

— Паш, погазуй на месте.

Машина ревет, пугая стоящих близко, они шарахаются, и я открываю наконец-то дверь.

— Виктор Алексеевич! Куда Вы?!

— Минуту…

Толпа двигается как единый организм, вжимая меня в тачку. Вижу, как впрессовывают Диляру в стальные ворота, и ее лицо дергается в болевой судороге. Блять, так и покалечить могут…

ОМОН выстраивается в ряд, поднимая щиты, в рупор командуют: «Толпе разойтись!» Она растягиваются по всей улице, кто поумнее — бежит. Это лидеры и подстрекатели — их сейчас перехватят наши. А идиоты остались на убой. Нет, мне не жалко их. Это их выбор. Наоборот, именно сейчас мой адреналин подскакивает, потому что я теряю Диляру из виду! И я готов поубивать их тут всех к херам!

Опять мелькает недалеко. Плотность толпы не дает мне дотянуться до нее. Наношу локтями несколько жестких ударов в разные стороны. Людская масса немного редеет, протискиваюсь к этим чертовым воротам, а ее уже там нет!

— Диляра! — рявкаю я, пробегая взглядом по головам. Она испуганно оглядывается на мой голос. Между нами метра три и человек пятнадцать.

Как ее занесло в самый центр этой возни?! Где мозги-то?? Инструкции в этом случае — в толпу не заходить!! Выговор!!!

Еще несколько ударов немного сближают нас с ней, я слышу, как недалеко гремит снаряга омоновцев, где-то совсем рядом… И ее, и меня сейчас прессанут! Тяну ей руку поверх плеч движущихся между нами. Разворачиваясь ко мне лицом, хватается за пальцы.

— Плечо вперед! — рявкаю я, дергая к себе ближе.

Иначе толпа подцепит, уронит и затопчет. Если идешь против течения, то всегда — разрезая плечом толпу. Перехватываю за запястье и разворачиваюсь по течению толпы, увлекая ее за собой. Наши руки натягиваются. Не оглядываясь, тяну к ближайшей стене. Впечатываю в нее и ставлю руки по разные стороны от ее тела. О спину бьется толпа, периодически вдавливая меня всем телом в Диляру. Людская масса, по которой проходятся дубинками, ревет, превращаясь в животное. Нас отскребают от стены и впрессовывают в угол между зданием и крыльцом. Угол — это отлично! Рядом кто-то падает, толпа, не щадя, растаптывает упавшего. В двух метрах от нас несколько омоновцев в шлемах крошат дубинками тех, кто не успел сместиться вглубь людской массы. Несколько человек летит на нас. Один неудачно падает, толкая меня и Диляру. И она ловит затылком бетонную стену. Вижу, как ее глаза закатываются. Но если опущу руки, чтобы подхватить, нас сомнут. С ужасом наблюдаю, как ее тело обмякает и начинает оседать по стене вниз. Разворачиваюсь и встречаюсь взглядом с омоновцем, который слепо заносит дубинку над нами.

— Пятый протокол! — рявкаю я.

Слишком громко вокруг, чтобы он расслышал в своем шлеме. Но, видимо, он читает по губам или узнает начальство в лицо. Поэтому дубинка по инерции летит, но врезается не в меня, а в стену рядом. Он тут же разворачивается, вставая на нашу защиту от толпы.