Особые полномочия на любовь

— Эй, ну хватит! Я ревную, — подмигиваю Яре в зеркало заднего вида.

— Терпи теперь, капитан, у меня теперь пожизненно «право первой ночи». Мне она «личный состав», а тебе всего лишь невеста.

Возьмёт, значит! Я тихонечко ликую за Яру. Там её место, у него под крылом.

— Короче, отключаешь того, кто откроет — жёстко и мгновенно. Убьёшь — хер с ним.

— Эй! — возмущаюсь я. — А если женщина откроет?

— Тоже выключить.

— А если она пленница, как могла бы быть Эва?

— Мы не можем рисковать. Вырубай. Но постарайся… Не знаю… Если её взять под прицел, она может закричать. И тогда начнётся треш. Они могут взять под стволы девочку, чтобы выйти.

Мы очень долго и импульсивно спорим о тактике, договариваясь о различных ходах в разных ситуациях.

Притормаживаю в обозначенном месте.

— Здесь «слепой» двор, — поясняет полковник. — Камеры наружного наблюдения нас потеряли. Капюшоны… Если залетим, вы оба выполняли мой приказ. Троих выскребать из казематов мне не с руки. И… ни пуха, бойцы.

— К чёрту! — синхронно отвечаем мы.

Сжимаю подрагивающие пальцы Яры. Дядька отдаёт ей ключи от тачки.

— Возвращаешься сюда с Софией. И ждёшь нас без всяких фокусов.

— Есть.

Опустив лица, идём за полканом до двухэтажного каменного дома старой постройки.

— Первый этаж, на окнах глухие решётки. Планировка — три раздельные комнаты. Комната девочки — дальняя слева. Вероятно. Шторы детские…

Универсальным магнитом открываем стальную дверь. Дальше — классика жанра. Мы встаём на лестнице за линией обзора глазка, вытаскивая стволы.

— Вырубаешь, пропускаешь нас. Звони!

Градус резко подпрыгивает. Подъезд словно сужается, давя стенами. Непривычно голо чувствую себя без каски, полноценного «мундира» и своей орды за спиной. Сердце колотится в страхе за Яру. Но по ней стрелять никто не будет. Она же «Эва».

Взбив копну волос, жмёт на звонок.

— Прямо дежавю… — бормочет она.

— Тихо… Иван, первый заходишь.

Дверь медленно открывается.

— Эва… — мужской голос.

Но, видимо, он вне зоны удара, и Яра не выносит его мгновенно.

Ствол скользит в моей мокрой ладони.

— Не ждал?

— Искал… Как ты вышла на меня?

— Пустишь?

— Заходи.

Вот и пошли форс-мажоры. Щелчок, негромкий грохот тела. Видимо, успела придержать. Залетаю, ловя прицелом поверх её головы возможную мишень. Яра затягивает руки за спиной у Мамедова пластиковым фиксатором.

— Брат?… Кто там? — выруливает из-за поворота второй, лениво поигрывая стволом.

Секунда на оценку линии огня — чисто. Он поднимает глаза… Щелчок предохранителя… Но я быстрее. Три раза спускаю курок, целясь в кисть. Три хлопка, два в цель. С криком складывается пополам. Сношу ботинком с размаха челюсть, чтобы не орал. И тоже упаковываю в пластиковую стяжку. Одна кисть в мясо.

— «Фарш» этот на кухню, девочку напугаем, — бросает дядька. — И глаз не спускай.

Подняв стволы, Яра и полковник проходят дальше. А я тащу обоих Мамедовых на кухню, предварительно проверив, что там никого. Усаживаю к стене. Встаю напротив, опираясь на стол. Первый, муж Эвы, мучительно стонет, продирая глаза.

— Ты кто? — из сломанного Ярой носа кровь заливает лицо.

— Курьер.

— Какой, нахуй, ещё курьер?!

— Эва просила передать привет…

Всаживаю подошву ему в лицо. Снова отключается. Наблюдаю в окно, как Яра, держа на руках девочку, бежит в сторону машины. А полковник всё еще там. Мне становится тошно. Там женщина… Он с ней. Свидетелей остаться не должно. И я прислушиваюсь, боясь услышать негромкий хлопок ствола. Но его нет…

«Не делай этого!» — прошу его мысленно. Вина женщины ведь не доказана.

Вздрагиваю…

Глава 51 Ступени

Виктор

— «Фарш» этот — на кухню, девочку напугаем, — бросаю Ивану. — И глаз не спускай.

Мы с Дилярой, чуть замешкавшись в дверях, залетаем в детскую.

А София — копия мамы…

Замираю, глядя на испуганную сонную девочку. Она не смотрит на меня, только на Диляру.

— Мамочка?…

И та тоже застыла, не сводя с неё глаз. Эх… расклеился бронебойный лейтенант. А я уж думал, и правда, стальная леди. В глазах слёзы. И на Эву сейчас похожа — просто пиздец! Может, и правда беременная? Гормоны, всё такое…

— Ну, — подталкиваю её в спину.

— Пойдём со мной, малыш! — срывается наконец-то с места.

София бросается ей на шею. Зажмурившись, держится крепко-крепко.

— Давай-давай… в машину… быстро. Капюшон… — поспешно натягиваю ей на голову сам.

— Всё хорошо, маленькая… мы едем домой… — шепчет она Софии.

Одна из четырёх ступеней, тянувшая меня вниз, скинута. София у нас! Осталось ещё три…

Иду в последнюю комнату. Там женщина та… Мои сказали — из дома не выходила. Что с ней делать?! С собой не заберёшь. Убрать — не уберёшь. Отпустить — нельзя!

Блять!!

Натягиваю глубже капюшон. Толкаю медленно дверь, ловя её в прицел. Держу ствол на уровне своего лица.

— Не надо, пожалуйста… — трясётся она.

— Лицом к стене! — рявкаю я.

Мгновенно разворачивается.

— Спокойно. Будешь слушаться — с тобой всё будет хорошо. Поняла?

Рыдая, кивает.

— Как зовут?

— Маша… Мария.

Лет двадцати девчонка. Жалко…

— Почему ты здесь?

Начинает плакать ещё сильнее, пытаясь объяснить.

— Ладно, разберёмся. Руки назад.