Особый луч света (СИ)

Билл хмурит брови под стать изогнутым губам. Теперь он не сдерживает своего недовольства.

— Том, но я понятия не имею, почему ты думал, что был 2007. Или февраль. Это пугает меня, — признаётся Билл. Он заставляет Тома лечь обратно, нажимая ему на грудь до тех пор, пока тот не опустится на спину. Билл укладывается на его живот и смотрит снизу вверх.

Том закатывает глаза.

— Знаешь, дело даже не только в этом. Есть куда более пугающие вещи, чем не знать, какой сейчас год.

Билл начинает покусывать ноготь на большом пальце. Для них есть только один способ выбраться, с тех пор, как он потерял свой армейский ножик, и, да, он охренеть, как нервничает. И думает.

— Ладно… Том. Я знаю наверняка лишь то, что должен поставить тебя в известность: весны не будет. Вообще.

Том раздражённо отмахивается.

— Билл! Я это понял, когда ты мне сказал, что сейчас август. Почему ты не можешь просто рассказать, что случилось? — Глаза Тома наполняются слезами. Они обычно такие тёмные и сонные, но сейчас… Билл даже не знает, как описать.

Нет, не знает.

— Ну… неизвестно точно, что произошло. Это было внезапно. Я не собираюсь рассуждать с тобой и дальше на эту тему. Разве это приведёт к чему-то хорошему?

— Это ведь была не война? Или грёбанная ядерная бомба? Почему нельзя рассмотреть такие простые варианты?

Билл тихо стонет.

— Насколько мне известно, всё было не так просто, хотя это странное слово для такого. Не было ничего, что бы по логике привело к тому, что мы имеем. Но, как я сказал… кто знает, — он закусывает губу. Достаточно будет. С Билла.

— Можешь назвать дату, когда это произошло? Чёрт возьми, было это в январе 2007 года или нет?

Билл качает головой, смотря вниз.

Том не знает, значит ли это, что не в 2007, или что он не расскажет. Всё, что он знает, он только что получил.

— Я могу рассказать тебе другие вещи, Том. Более радостные. И ты тоже расскажешь, хорошо? — Билл усаживается и, наконец, достаёт черный носовой платок, встряхивая его. В углу золотыми нитками вышито «ВК». Он отдаёт его Тому. Вроде презента за то, что он ему не рассказывает. Пусть возьмёт себе вместо этого. Том берёт его, он возьмёт всё что угодно, и громко сморкается, заставляя Билла смеяться.

Том поворачивается, встречаясь с Биллом лицом к лицу. Ему редко доводилось это сделать (они слишком много времени проводят в дороге), и, когда это случилось, то у него буквально перехватило дыхание. Но он хорошо это прячет.

— Ладно, скажи мне, как долго ты… бродил тут.

Билл улыбается. Вопрос с подвохом. Он тоже ложится рядом.

— А я и не бродил, знаешь… но прошло около пары лет, как-то так.

Том задумчиво кивает, и один уголок его рта приподнимается в ухмылке.

— Это поэтому из тебя вышла такая стерва?

Билл усмехается.

— О, давай не будем открывать Ящик Пандоры, — Том удивлён тому, как спокойно реагирует Билл.

— А знаешь, почему я такая стерва? — Задаёт Билл вопрос. Риторический.

Том фыркает и машет рукой, будто ему уже не так и интересно знать ответ. Билл всматривается в нависающий полоток палатки, думая, что там живой паук, но это всего лишь пушинка. Что-то такое.

— Со мной были ещё люди. Два человека.

— Да?

— Да. Девушка на пару лет младше и парень постарше. В смысле, они тоже сначала были поодиночке. Уже сто лет прошло. Я не хожу в компании уже, наверное, года полтора, — он потирает пальцами переносицу. Слышит, как Том подбирается ближе.

— Почему нет?

Вопрос тут же вызывает у Билла дрожь во всём теле.

— Ну, сначала была та девушка. Мы встретились довольно скоро. Ходили вместе, может, около шести месяцев. Месяце на четвёртом она поняла, что беременна, — он поворачивается к Тому и строго добавляет. — Не от меня. Ещё до этого.

Том молча смотрит на него, увлечённый рассказом.

— Мы отлично сдружились, но у нас не было пищи, как и здесь. Я старался отдавать ей всё, что смогу добыть, и буквально сам голодал. Но она была просто кожа да кости. Ни она, ни ребёнок не получали всего необходимого. Я не знаю. У неё начались преждевременные роды, — он останавливается на секунду, глядя на Тома. Замечает его обгрызенные ногти.

Том берёт его за руку.

— Эй… не нужно договаривать, я понимаю.

Минуты тишины. Они не обмениваются взглядами, но сжимают руки друг друга. Их ладони почти ледяные, но этот жест немного греет хотя бы их сердца. В конце концов, становится слишком холодно, и они вновь надевают варежки, неловко улыбаясь друг другу.

— Хочешь рассказать про того парня? — Ненавязчиво интересуется Том, сжимая свои руки в замок.

— Он совершил самоубийство через месяц после того, как мы встретились, — будничным тоном отвечает Билл.

Оу. Том только надеется, что Билл не станет выстраивать эту стену между ним и собой, но уже замечает скатившуюся по его щеке слезинку.

— Может, хорошо, что я ничего не помню, — заключает Том. Вздыхает и притягивает Билла к себе, приобняв за плечи.

Билл кивает.

— Может… но, слушай. Я рассказываю тебе это по определённой причине, Том.

— Зачем?