Остаюсь с тобой

— Заходи, заходи, — пригласил он Алесича, проводил в залу. Устраивайся, где тебе удобнее. Одним словом, чувствуй себя как дома. Завтракал? Нет? Я сегодня тоже долго спал. Если бы не Кириллов, то и сейчас валялся бы в постели. Знаешь, практически сегодня у меня первый день выходной. Ребята из комиссии тащили в Брест, отказался. И хорошо сделал, что отказался. Как знал, что заедет Кириллов, а потом и ты.

Кириллов сидел в мягком кресле и, закинув ногу на ногу, положив на колени блокнот, что-то писал. Слегка подавшись вперед, он пожал Алесичу руку, снова уселся, свесил над блокнотом курчавую голову.

Алесич отодвинул от стола стул, робко присел.

— Позавчера был на триста пятой… — Скачков тоже присел у стола. Мастер сказал, что ты уволился…

— Уволился.

— И где теперь?

— Сейчас у вас в гостях, — усмехнулся Алесич. — А пятнадцать суток и еще одну ночь пробыл в милиции.

— В милиции? В какой милиции?

— В зуевской. Пятнадцать суток. Законных, — Алесич говорил весело, можно было подумать, что он хвалится. — Меня отпустили бы раньше, если бы ходил подметать улицы. Тех, кто ходил, отпускали, — не хватает в милиции места для нашего брата. А я отказался подметать. Не хотел, чтобы меня видели.

— Еще милиции тебе не хватало, — упрекнул Скачков.

— Знаете, Михайлович, лучшего места подумать о жизни, кажется, и нет. Никто не беспокоит, лежишь себе. Только сверчок где-то цвиркает…

— А что ты натворил?

— Один знакомый человек, за которым я гонялся, прямо у меня на глазах сел в автобус. Я догонять, но не догнал. Хотел перехватить легковушку, а та, как ошпаренная, на тротуар. Милиционер за шиворот. Нарушаете, гражданин. Создали аварийную ситуацию, которая угрожала тяжелыми последствиями. Перед тем я как раз малость того. С буровиками в кафе… Ну меня и в кутузку, чтобы не создавал аварийных ситуаций. Одним словом, Валерий Михайлович, мне нужна работа.

— Назад не хочешь? Могу опять позвонить начальнику конторы.

— Нет. К буровикам не хочу.

— Мастер тебя хвалил. Сказал, что…

— Конечно, там перспективы, и все такое, однако… Пока не хочу. Может, позже, только не теперь. Теперь мне надо где-нибудь в Зуеве. Каким-нибудь токарем, дизелистом.

— Откровенно сказать, не нравится мне, что ты такой летун.

— Нельзя так нельзя, — пожал плечами Алесич.

— Почему нельзя? Можно. Но чтоб не бегал, чтоб хоть немного посидел на месте.

— Временами не все от меня зависит.

— В ремонтники пойдешь? Ремонтировать скважины? Днем на выезде, на ночь в Зуев.

— Можно.

— Договорились? А если договорились, то… Кириллов, кончай свою писанину.

— Слушаюсь… — Кириллов сунул ручку во внутренний карман пиджака. Схема очерка есть. Только давай уточним кое-что, чтобы не напутать…

— Не мудри особенно. Напиши, что люди работали как надо, вот и все. Никаких секретов. А лучше совсем не пиши. Не для славы я сюда приехал.

— Нам с тобой скромности, конечно, не занимать. Но приказано написать. Кому-то кажется, что прочитают о тебе корпеющие над бумагами канцеляристы и тоже начнут проситься на низовую работу. Слушай. Я перечислю, что ты наделал… Так, — он снова полистал блокнот. — Отремонтировали запущенные скважины и поставили на них более мощные электронасосы. Тем самым увеличили пластовое давление. За счет новых водонапорных станций. Далее. Укрепили ремонтную службу. Кадрами и техникой. Сократили на одну треть по времени ремонтные работы на скважинах. Те скважины, что фонтанируют, начали эксплуатировать более интенсивно.

— Об этом совсем не надо писать, — возразил Скачков. — Вычеркни.

— Я пишу, что временно.

— Не надо и временно. Это варварство. Мы пошли на это, чтобы любыми средствами выполнить план. Как только отремонтируем больше скважин и пробурим несколько таких, как, например, триста пятая, сразу же откажемся от этого.

— Хорошо, убедил. Пойдем дальше… — Кириллов снова полистал блокнот. Потом я подробно описываю, что конкретно сделано ремонтниками, потом о новом оборудовании, которое удалось раздобыть и которое надо добыть в ближайшее время, чтобы промысел начал работать ритмично, без авралов, без перегрузок, без ненужного риска. Дальше рассказываю о комиссии, о том, что она должна определить для промысла научно обоснованный план…

— Не забудьте про людей. Главное — люди!

Алесич сидел, прислушивался к разговору и не мог избавиться от чувства, что он здесь лишний, жалел, что зашел сюда.

— Последний вопрос, — попросил Кириллов. — Мы забыли о перспективах…

— Какая может быть перспектива, когда завтрак нас ждет, — отмахнулся Скачков. — Пошли на кухню, там договорим…

На другой день утром Алесич явился в отдел кадров нефтегазодобывающего управления. Кадровик — с побритой до блеска головой и в белой тенниске долго листал его трудовую книжку, точно верил и не верил, что это книжка, потом снял трубку, позвонил: