Останови моё безумие

- Татьяна Львовна, успокойтесь, операция прошла успешно, так говорит врач, - Нина Максимовна пожала плечами на последнем высказывании, - нас к ней не пустили – Мира должна отойти от наркоза, мы поедем к ней завтра. Идёмте Танечка, - я смотрел, как мама Миры обнимает за плечи мою немолодую домработницу и уводит её на кухню, - если вы пожелаете, мы возьмём вас завтра с собой, когда поедем к нашей девочке. – Они окончательно скрылись в проёме кухни, я перевёл взгляд на отца, он тоже следил за их уходом, потом посмотрел в мою сторону, я стоял в растерянности, будто выпадал из окружающей реальности, отец коротко улыбнулся мне и ушёл наверх. Лиза? Она, наверное, ушла к себе задолго до того, как я начал прослеживать передвижения окружающих. Я простоял на том же месте в прихожей ещё какое-то время. Сколько?  Это неважно, главное, чтобы оно шло, не останавливаясь до наступления завтра, когда я смогу, наконец, увидеть Миру, я скучал.

Мы поужинали, Нина Максимовна настояла, чтобы моя домработница осталась и поужинала вместе с нами, я не возражал, зачем? Они говорили о Мире, о её детстве, я не хотел этого слушать, так моя боль росла быстрее, я скучал больше, словно тысячи иголок вонзались в мои глазницы, вынуждая веки сомкнуться и увидеть её. Так ничего и, не попробовав из содержимого моей тарелки, я даже не знал, что было приготовлено на ужин, я раньше всех отправился спать, ссылаясь на усталость. Получив долгожданное уединение, я совсем потерялся, оказывается в обществе каких-то людей, даже если тебя ни на минуту не оставляет твоё одиночество, ты более защищён от собственных разочарований.

Стоя под струями ледяной воды, абсолютно отрешённый от испытываемого физического дискомфорта, я пытался считать количество капель, медленно стекающих по гладкой стенке – бесполезное занятие для нормального человека и очень действенное успокоительное для безумца, вроде меня. Руками опёрся об эту стену, в бессилии опуская голову, струйки воды, сползающие с моего подбородка, пытались ласкать мою, покрывшуюся мурашками кожу, зря, меня ничего не волновало. Сколько часов я провёл в душе? Не знаю. Странный отсчёт времени ведётся в моей голове.

Полночь. Я всё ещё бодрствую, но не спускаюсь вниз, не надо вдруг, домашние ещё не спят, хотя я слышал, как захлопывалась входная дверь – Татьяна Львовна ушла к себе домой, дверь родительской спальни закрылась около часа назад, Лизка ушла к себе ещё раньше. Надо попытаться уснуть.

Час ночи. Как медленно движется эта маленькая стрелка – секундная? Что я делаю? Я всё ещё не сплю? Дом погружён в темноту, тишина, будто заволакивающий туман, погрузила весь дом в уютную дрему. Мне не спится, завтра я увижу свою девочку.

Знаю, что творю форменную глупость, но ничего не могу с собой поделать, я очнулся только, когда уже выехал из посёлка, как прошли последние полчаса моей жизни, я не в состоянии вспомнить. Ну и пусть. Я знаю, куда направляюсь, просто должен её увидеть, не могу больше…

- Время посещений закончено, - заявляет мне дежурная медсестра, глупая, конечно закончено, какие могут быть посещения в два часа ночи, только меня это не остановит. - Тем более ваша сестра находится в реанимации, – не пытаюсь с ней спорить.

- Позовите, пожалуйста, дежурного врача, - уговариваю её, нервно приглаживая влажные от снега волосы.

- Что случилось? – слышу знакомый голос за спиной и оборачиваюсь. Передо мной стоит Олег, не ожидал его здесь увидеть, как впрочем, и он меня.

- Влад? – а вот и то самое, обещанное удивление в его сонных глазах. – Что ты здесь делаешь?

- Олег, можно мне к Мире, -  не задумываясь, что моя просьба довольно странна, я всё же не сдерживаюсь.

- Что?

- Мне нужно к Мире, Олег, пожалуйста, позволь мне её увидеть. -  Я запретил умоляющим ноткам прорваться через твёрдость своего голоса, этого нельзя было делать, Олег, конечно же, не понимает, что со мной происходит, но ему безусловно вся ситуация кажется из ряда вон. Плевать. Только бы её увидеть, сейчас, в следующую секунду.