Остановившиеся часы

— Ты что же, хочешь сказать, мой милый друг, что ты ничего не говорил следакам? — сказала она, наклонясь над столом. Ее глаза были совсем рядом, и я не мог бы ответить определенно, чего в них было больше — недоверия, ненависти или чего-то другого? Я только подумал: эта женщина может быть опасной. Если захочет. И еще. Мне показалось, что она на самом деле знает Бориса куда больше, чем я. В известных обстоятельствах Борис мог даже подчиниться ей. И сделать все так, как она попросит.

— Если ты не в курсе, то я расскажу тебе… — в этот момент, скосив взгляд вправо, я увидел ту девушку, похожую на манекенщицу, несколько минут назад сидевшую за этим столиком. Она наблюдала за нами более внимательно, чем любой другой клиент этого заведения. Может быть, в этом на первый взгляд не было ничего удивительного, ведь она знала Валери, но я почему-то почувствовал укол тревоги, безотчетный, еле уловимый. — Они нашли свидетеля, который видел его машину на месте преступления, понимаешь, Валери? Я бы никогда не смог найти такого свидетеля и тем более проверить по базе данных схожие номера автомобилей. Вот в чем дело. Мои подозрения лежали, если можно так выразиться, совсем в другой плоскости. И здесь я оказался абсолютно прав.

— Ну, конечно, конечно, — она рассмеялась, поправляя рукой рассыпавшиеся по плечам густые каштановые волосы. На мгновение я представил ее танцующей на сцене, признав, что в свое время это было роскошное зрелище. — Ты знал о том, что они встречались, и это стало для тебя, милый друг, решающим звеном.

— Он звонил ей со своего сотового незадолго до того, как она вышла на дорогу… Он случайно не сказал тебе — зачем?

— Ты мне нравишься… Честное слово. Может, поехали ко мне? — перевела она тему без особых усилий. — Что молчишь? Боишься?

— А чего это так — вдруг? Я думал, ты сейчас беспокоишься о Борисе?

— Я беспокоюсь, да. Ты одного не можешь понять, — она наполнила водкой наши стопки. — Борис в тот момент никак не мог быть за рулем машины, потому что он был со мной.

— Ты знаешь точное время?..

— Я говорила со следователем, этим, как его… ным… Все ему рассказала…

— И он тебе не поверил, — усмехнулся я, вспомнив о том, что мое алиби тоже доказывала женщина. — А ты хочешь, чтобы я поверил. Валери… Так не бывает. Ты же прекрасно все понимаешь?

— Не бывает… Хорошо, давай выпьем, Саша… Пусть тебе будет хорошо… Кто знает? Может быть, когда-нибудь я сумею доказать тебе, что я не лгу… — она раздумывающе смотрела на сцену, где выступала молоденькая певичка, а ля Алсу, много экспрессии в движении, но вокал звучал вульгарно. — Оставь мне номер своего телефона. Я позвоню.

Я не спешил с ответом. Все это выглядело несколько двусмысленно. Я не совсем понимал, чего она хочет добиться? С одной стороны, она поступала вполне логично, пытаясь любой ценой вытащить своего дружка из тюрьмы. С другой же… и это было самое непонятное, словно хотела доказать мне, что я ошибаюсь. И ошибаюсь в главном. Она считала, что причиной всему — моя тайная ненависть к Борису, но я-то знал, что это не так? Свидетель нашелся и без меня, вот в чем дело. И от этого никуда не деться.

— Так что, дашь телефон? — это уже походило на вызов. Если я откажусь, значит, сознательно хочу уйти от возможных неприятных открытий.

— Хорошо, я дам номер телефона, но звонить по нему можно только в крайнем случае.

— Согласна, — кивнула Валери, бросив взгляд мне за спину. Странный такой взгляд.

Я назвал номер сотового Жанны. Решил, что попрошу его для себя на время. Она не откажет.

К нашему столику подошел молодой мужчина лет тридцати с небольшим. Крепкий брюнет среднего роста в коричневой куртке. Движения легкие, точные, как у профессиональных спортсменов.

— Огонька не найдется? — он скользнул взглядом по нашим лицам, разминая в пальцах сигарету.

Я дал ему зажигалку, ожидая, пока он прикурит. Мужчина не торопился. Прикурив, наклонился ко мне и тихо сказал на ухо:

— Хотите, познакомлю с певичкой?.. — увидев удивление в моих глазах (я удивился не предложению, а его выбору), добавил: — Без проблем.

Я покачал головой. Мужчина отошел от столика, чуть не столкнувшись с чернокожим пареньком, которого прошлый раз представил Борис. Паренек, не изменяя себе, был одет в линялые джинсы и армейский китель с погонами. Я разобрал со своего места, что это вроде были погоны капитана.

— Роже! Роже! — кричали ему из разных уголков зала. Роже улыбался, вскидывая руки в приветствии, но упорно пробирался сквозь толпу, поглощенный одному ему известной целью. Вдруг он остановился, точно кто-то невидимый подал ему сигнал, повернул голову, посмотрев в нашу сторону. Приблизился к столику.

— Здравствуйте, здравствуйте… — он пожал мне руку с улыбкой футбольного фаната, перевел взгляд на Валери.

— А где же Борис? Мне нужно кое-что сказать ему… Важно… важно… очень…

— Борис в тюрьме, — лаконично ответила Валери, почти не глядя на Роже.

— В тюрьме?.. Как в тюрьме?! — Роже изобразил на своем лице удивление. — Зачем?

— Извини, Роже, у меня нет никакого желания говорить на эту тему, — в голосе ее сквозило полнейшее равнодушие.