Читаем Остановка в городе полностью

— Но он мой брат, — взвизгнула Альвина.

— Тем более. Тебе должно быть стыдно за такого брата.

Аксель схватил жену под мышки и поволок к дому. Ноги женщины со стуком ударялись о ступеньки крыльца, затем дверь с грохотом захлопнулась. Альвина облегченно вздохнула и налила вина, они выпили, домашнее вино было приторным и теплым; Альберт подумал, что это в последний раз, что больше он сюда не придет, а деньги, при первой же возможности, пришлет по почте.

— С тобой хорошо говорить, — сказала Альвина и заглянула Альберту в глаза. — Ты все понимаешь, — она снова наполнила бокалы, — и с тобой я могу говорить о том, о чем даже с Лийдой не всегда говорю… Порой я думаю, что если когда-нибудь и выйду замуж, то только за человека, который будет похож на тебя.

«Черт!» — мысленно выругался Альберт. — Послушай, ты только что говорила об Эльмаре, они что — уже развелись? — спросил он.

— Нет, Лийда не захотела, — словно нехотя ответила Альвина.

— Ну и погода, просто дышать нечем. — Альберт решительно поднялся. — Я, пожалуй, пойду. Думал искупаться сегодня, вода, должно быть, теплая как в ванне.

— Что ты за человек! Почему раньше не сказал? Мы могли весь день провести на берегу реки. — Альвина стала собирать со стола посуду. — Подожди, я вызову такси. — Она схватила чашки и заторопилась в дом.

Альберт в изнеможении опустился в плетеное кресло — этого еще не хватало, — простонал он. Отвратительный день, все, что бы я ни делал, оборачивается против меня. А что, если просто встать и уйти? Да нет, это было бы, пожалуй, чересчур бессовестно… От жары он совсем обмяк. Пчелы вились над цветами. Он закрыл глаза.

Он очнулся от того, что Альвина дотронулась до его плеча.

— Что тебе снилось? — спросила она, улыбаясь. — Пошли, такси уже ждет.

Альберт встал. На Альвине было желтое платье-халат, голову украшала соломенная шляпа с цветами, в руке она держала вместительную сумку.

— Возьми, — она передала сумку Альберту. «Тащит с собой целый обед!» — со злостью подумал Альберт, но промолчал. Он почувствовал, что после недолгого сна ему еще больше хочется спать, и плюхнулся на заднее сиденье. Отъехав от города на несколько километров, он попросил шофера остановиться и стал искать деньги, но увидел, что Альвина уже расплатилась. «Неудачный день», — подумал он снова, и ему стало жаль себя.

Вдоль берега реки рос низкий кустарник, они пошли по узкой тропинке, отыскали в зарослях зеленую прогалинку и решили остаться здесь, поскольку дно реки в этом месте было песчаным и купаться тут одно удовольствие. Альвина расстелила одеяло и улеглась.

— Как здесь чудесно! — воскликнула она. Альберт зашел в воду, поболтал ногами — вода оказалась на редкость теплой. Он огляделся по сторонам, на противоположном берегу загорали две девушки, больше вокруг не было ни души.

— Вода как суп, — сказал Альберт и сел на одеяло. Альвина приподнялась:

— С твоей стороны так мило, что ты взял меня с собой … — Она вынула из сумки бутылку вина и протянула Альберту.

— Поставь в воду, пусть охладится.

Альберт ответил, что вода слишком теплая, и закопал бутылку в землю под куст. Альвина открыла вторую бутылку и налила полный стакан вина. — Выпьем за этот чудесный день.

Затем она встала и расстегнула платье, под ним у нее оказался белый лифчик, слишком тесный для ее большой груди; по шее побежали тоненькие морщинки. Какого черта она без купальника! Альберт снял брюки, сложил их аккуратно по складке, отнес в сторонку, а затем улегся в нескольких шагах от Альвины.

— Пойду поплаваю, — сказал он через некоторое время, однако не пошевелился.

— А я не умею плавать, — сказала Альвина. — Если ты меня не утопишь, я составлю тебе компанию.

Девушки на противоположном берегу побежали в воду, стали брызгаться и визжать. Альберт сорвал стебелек травы и сунул его в рот. Одна из девушек вылезла из воды, раскинула руки и запела, затем обе снова кинулись в речку. Девушки, кажется, плыли наперегонки и вышли из воды прямо возле них, рыжеволосая в изнеможении опустилась на траву, вторая присела рядом с ней на корточки и стала щекотать ее, затем они, хохоча, снова побежали в воду.

Альберт мрачно смотрел, как поднимались и опускались вылезающие из лифчика груди Альвины, внезапно он почувствовал резкий запах пота.

— Мерзость, — подумал он вслух.

— Что ты сказал? — спросила Альвина.

— Мы собирались пойти искупаться, — ответил Альберт.

— Подожди немного, дай позагорать.

Девушки вышли из воды, держась за руки и пританцовывая. Им весело, подумал Альберт, и ему захотелось обратно в город, он не понимал, почему торчит тут. Вздохнув про себя, он налил вина и выпил.

— Налей и мне, — сказала Альвина, очевидно, услышав, как вино с бульканьем полилось в стакан. Альберт налил.

Перейти на страницу:

Похожие книги

О, юность моя!
О, юность моя!

Поэт Илья Сельвинский впервые выступает с крупным автобиографическим произведением. «О, юность моя!» — роман во многом автобиографический, речь в нем идет о событиях, относящихся к первым годам советской власти на юге России.Центральный герой романа — человек со сложным душевным миром, еще не вполне четко представляющий себе свое будущее и будущее своей страны. Его характер только еще складывается, формируется, причем в обстановке далеко не легкой и не простой. Но он — не один. Его окружает молодежь тех лет — молодежь маленького южного городка, бурлящего противоречиями, характерными для тех исторически сложных дней.Роман И. Сельвинского эмоционален, написан рукой настоящего художника, язык его поэтичен и ярок.

Илья Львович Сельвинский

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза
Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Концессия
Концессия

Все творчество Павла Леонидовича Далецкого связано с Дальним Востоком, куда он попал еще в детстве. Наибольшей популярностью у читателей пользовался роман-эпопея "На сопках Маньчжурии", посвященный Русско-японской войне.Однако не меньший интерес представляет роман "Концессия" о захватывающих, почти детективных событиях конца 1920-х - начала 1930-х годов на Камчатке. Молодая советская власть объявила народным достоянием природные богатства этого края, до того безнаказанно расхищаемые японскими промышленниками и рыболовными фирмами. Чтобы люди охотно ехали в необжитые земли и не испытывали нужды, было создано Акционерное камчатское общество, взявшее на себя нелегкую обязанность - соблюдать законность и порядок на гигантской территории и не допустить ее разорения. Но враги советской власти и иностранные конкуренты не собирались сдаваться без боя...

Александр Павлович Быченин , Павел Леонидович Далецкий

Проза / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература