Останься ради меня (ЛП)

На мгновение я замираю. Что, черт возьми, там произошло? Когда мы разговаривали сегодня утром, он схватил меня и утащил с глаз долой, чтобы поцеловать, пока Себастьян ходил за своим снаряжением. Он был в восторге от того, что мы тайком сбежали, а теперь вдруг не может этого делать?

— Я не понимаю.

Он трет лицо и начинает шагать.

— Мы оба лжем друг другу, Бренна.

— Я никогда не лгала тебе.

В зеленых глазах Джейкоба плещутся эмоции, которые движутся так быстро, что я не могу определить ни одну из них.

— Нет?

— Нет.

— Скажи мне, что ты не чувствуешь ничего больше, чем просто симпатию к тому, что мы делаем. Скажи мне, что твои чувства ко мне — не более чем дружба.

Я делаю шаг назад, и мой желудок опускается. Это было бы ложью. Я чувствую гораздо больше. Я чувствую себя живой и счастливой, и я хочу его так сильно, что на глаза наворачиваются слезы. Но это не просто желание. Это нечто большее. Это нужда, пронизывающая до глубины души.

Мое дыхание вырывается короткими очередями.

— Я не могу этого сделать.

— Я тоже не могу, — Джейкоб подходит ко мне и кладет руки мне на бедра.

То, что я считала потрясением, меркнет по сравнению с этим.

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что больше не могу так поступать, притворяться, что не влюблен в тебя.

Я закрываю глаза, стараясь сохранить нормальное дыхание. Я обучена и сертифицирована, чтобы помогать людям преодолевать ситуации, и я потерялась в этой. Все, о чем мы говорили с самого начала, и все, что я пыталась отрицать — прямо перед моим лицом.

— Почему? Ты собираешься уехать.

Его палец скользит вниз, обводя мою щеку.

— Попроси меня остаться ради тебя.

Я качаю головой.

— Я не буду этого делать.

— Почему?

— Потому что одно дело — знать, что кто-то уходит, и принимать реальность ситуации. Другое дело — думать, что он останется, а потом вдруг уйдет. Вот почему я пережила потерю Люка.

Молчание Джейкоба говорит о том, что он не понимает, о чем я говорю.

— Будучи женой военного, понимаешь, что однажды он может не войти обратно в эту дверь. Черт возьми, ты проводишь месяцы перед отправкой, планируя эту потерю. В какой-то части своего сердца я всегда была уверена, что время, проведенное с Люком, ограничено. То, что я получила, было подарком, потому что в любой момент он мог исчезнуть.

— Я актер, а не пилот.

— Я знаю это. Я хочу сказать, что у нас было определенное время, Джейкоб. У нас были месяцы, чтобы стать теми, кем мы хотели стать. Я сделала все возможное, чтобы принять это. Я пыталась мысленно подготовиться к тому, что ты уедешь. Я влюбляюсь в тебя — нет, я уже влюбилась, но это было нормально для меня, потому что ты уезжаешь.

Он вздохнул.

— Значит, ты не хочешь попросить меня остаться?

— Нет, не хочу, потому что если ты уедешь, что тогда?

Я не так глупа, чтобы задавать вопрос, на который не хочу получить ответ.

— Ответ может тебя удивить.

А может и не удивить.

Мои руки ложатся на его плечи, и я прижимаюсь к его лицу.

— Тогда удиви меня через несколько месяцев. Не заставляй меня спрашивать. Если твои чувства ко мне достаточно сильны, тогда… тогда оставайся со мной.

Он целует меня, нежно, сладко и с чувством нового начала.

— У меня это будет очень плохо получаться, — предупреждает он.

— Что?

— Быть кем-то большим. У меня никогда не было отношений, которые не были бы построены на том, что они никогда не станут чем-то большим.

Как бы мне ни было неприятно это признавать, я помню, как Себастьян рассказывал об актрисе, с которой Джейкоб встречался в начале своей карьеры.

— А как насчет той актрисы?

— Мне было двадцать. Это были не отношения. Я не знаю, как быть дальше, Бренна, но я очень хочу, чтобы ты мне это показала.

Глава двадцать восьмая

Бренна

Ладно. Я в порядке. Ничего особенного. Джейкоб ужинал в доме и был с детьми кучу раз. Я не схожу с ума. Я совершенно не волнуюсь. Джейкоб придет сегодня на ужин, и мы планируем сказать детям, что официально встречаемся. Да, я в полном дерьме.

Я стою на кухне, помешиваю соус и перебираю возможные сценарии. Этот совет я бы дала, так что я сама его приму. Они могут взбеситься, как Сильвия, но я не думаю, что это вероятный исход. Думаю, они будут счастливы и взволнованы, а если эти отношения развалятся, это будет потерей и для моих детей. И в этом суть моего страха.

— Мама! — кричит Мелани, заставляя меня уронить деревянную ложку в кастрюлю.

— Дерьмо.

Она смеется.

— Я звала тебя раз пять.

— Прости, мои мысли где-то в другом месте.

Я хватаю конец ложки и бросаю ее в раковину. Когда я поворачиваюсь к ней, она смотрит на меня.

— Что? У меня что-то на лице?

Мелани пожевала нижнюю губу.

— Ты нервничаешь.

Я не отвечаю.

— Единственный раз, когда я видела тебя такой, это когда тебе пришлось рассказать нам о папе.

— Ничего подобного, Мел.

— Я уверена, что ты собираешься рассказать нам о вас с Джейкобом, как будто мы еще не знаем.

— Как ты можешь знать то, чего не было?

— Пожалуйста, мама. Мама Дженнифер рассказала ей, что видела, как вы целовались на карнавале. А потом твоя помада исчезла после того, как вы пошли в сарай несколько недель назад.

Мои щеки горят, и я отворачиваюсь.

— Хватит.