Останься со мной

– Вряд ли. Мне кажется, что мы просто развлекались, и одно привело к другому. Но теперь задеты чувства Чейза. Что я ему скажу?

Я не знаю, что сказать, чтобы она почувствовала себя лучше, если я вообще могу что-то сказать в данной ситуации.

– Ты все равно однажды поймешь, чего хочешь. Может быть, сейчас все плохо, но потом все уляжется. Чейз не будет злиться вечно. Просто слушай свое сердце.

Она не смотрит на меня, но я все равно отворачиваюсь, чтобы она не увидела в моих глазах лицемерия. Если бы я только могла последовать собственному совету. На мне по-прежнему лежит груз ответственности. Я все еще должна рассказать Мэйсону о наших родителях, а Эйдену – о моем отъезде. Однако в ближайшее время я не собираюсь делать ни то, ни другое.

Глава 16

На следующее утро после всей этой истории с Чейзом и Ноа урчание в животе будит меня раньше, чем хотелось бы. Все еще спят, а я тем временем на цыпочках спускаюсь по лестнице, чтобы приготовить завтрак. Утреннее солнце, проникающее сквозь окна, освещает мой путь.

Но как только я оказываюсь внизу, я замираю. На диване лежит какая-то фигура, которая шевелится, когда я подхожу ближе.

– Чейз? – шепчу я, не зная, спит ли он.

К тому времени, когда я легла спать, никто не видел его и не слышал Чейза с тех пор, как он выбежал из дома. Мы не знали, куда он ушел, и он не отвечал на звонки и сообщения. По крайней мере, теперь он дома, и я знаю, что с ним все в порядке. Ну, или почти все в порядке.

Эйден сказал мне, что на протяжении вечера Ноа злился все сильнее. Он был в ярости, так как не понимал, почему его друг «так бесится» и «набрасывается без всякой причины». Эйден подтвердил ему то, что все вроде бы знали, но никогда не говорили об этом. Он объяснил Ноа, что Чейз вошел в тот момент, когда его лучший друг кувыркался с любовью всей его жизни. После этого Ноа очень расстроился.

– Амелия? – хрипит Чейз, приподнявшись, чтобы посмотреть на меня.

Подойдя ближе к дивану, я закрываю глаза руками, чтобы увиденное зрелище не оставило шрамов на моей психике. Чейз лежит на диване, голый, как в день своего рождения.

– Почему ты голый?!

Он что, пришел домой без одежды?! Во всяком случае, на полу ее нет.

– Понятия не имею, – ворчит Чейз. – Честно говоря, я не помню ни вечер, ни утро.

Я смотрю на него сквозь пальцы, не сводя глаз с его лица.

– Господи, Чейз. Ты что, напился до беспамятства?

Я швыряю в него подушкой, пока он бормочет бессвязный ответ, а затем, наконец, убираю руку от лица. И тут я понимаю, что технически он не такой уж и голый, как в день своего рождения.

– Что это на тебе? – спрашиваю я. И тут в моем мозгу всплывают его слова, которые он говорил когда-то давно о пьянках до беспамятства.

– Ты весь… в соусе барбекю и… – Я наклоняюсь ближе. – Это фруктовые колечки?

Чейз смотрит на свое тело, словно впервые замечая весь беспредел.

– Видимо, моя пьяная задница не смогла найти шоколадные шарики, поэтому остановилась на колечках.

Со вздохом я сажусь на ту часть дивана, которая не покрыта хлопьями и соусом барбекю. Чейз в полном беспорядке, и я имею в виду не только его внешний вид.

– Ты в порядке?

Он смеется равнодушно, без всяких эмоций.

– Конечно. Почему бы мне не быть в порядке? Я потерял девушку своей мечты из-за лучшего друга. Просто отлично.

– Чейз. – Я даже не знаю, с чего начать. Я не знаю, как ему помочь. – Они не знали.

Чейз откидывается на спинку дивана, перекладывает подушку, желая убедиться, что она все еще закрывает его драгоценности, и поворачивает голову в мою сторону.

– Как они могли не знать? Да все вокруг в курсе! Даже Джейсон и Джексон спрашивали меня, когда я женюсь на Шарлотте!

– Ноа и Шар чувствуют себя ужасно. – Я пытаюсь утешить его, но это злит его еще больше.

– Они не из-за этого чувствуют себя ужасно! Им плохо, потому что их застукали!

– Чейз…

– Я знаю, что ты собираешься мне сказать, – перебивает Чейз. Свет как будто померк в его глазах. – Шарлотта мне не принадлежит, и я не имею права говорить ей, с кем она может заниматься сексом, а с кем – нет. Но почему этим человеком должен быть мой лучший друг?

Я думала об этом, но у меня не хватило духу сказать ему. Ему больно. Да, отстойно видеть человека, которого ты любишь, с кем-то другим. А Чейзу, ко всему прочему, пришлось узнать об этом из первых уст без всякого предупреждения.

– Я хотел вернуться и сказать Шарлотте о чувствах. Я знаю, что мог бы сделать ее счастливой, если бы у меня хватило смелости признаться. Но теперь уже слишком поздно. Она теперь с Ноа.

Мне больно от того, что он продолжает называть ее Шарлоттой, а не Чарли, его любимым именем, которое она ненавидит. Неужели все настолько изменилось, что он больше не видит в ней прежнего человека?

– Она ни с кем не встречается, – убеждаю я. – Она самостоятельный человек и может принимать собственные решения. Но она сама не знает, что чувствует. Чейз, еще не поздно сказать ей о чувствах. Ты должен поговорить с ней и во всем признаться.

– Это ничего не даст. – Он вздыхает. – Если бы она хотела быть со мной, она бы не была с ним.