Оставь меня за кадром

Голос Ходы исказился, когда его биологический отец вышел из-за черной занавески и сел в кресло рядом с ним. Бит не чувствовал кончиков своих пальцев и не слышал, что ему говорили из-за бешеного стука собственного пульса.

Это все просто кошмар. Он вот-вот проснется.

Боже, боже… Его первым желанием было увести Мелоди подальше от этого человека, вынести ее из студии на руках и скрыться, чтобы грязь Карра не коснулась ее. Но Бит не мог это сделать, не выдав себя, ведь так? Он бы сразу дал понять, что с барабанщиком его кое-что связывает. Как минимум вопросов было бы предостаточно, а он не был готов отвечать на них.

Что, если Карр пришел на шоу специально для того, чтобы разоблачить Октавию?

Учитывая нынешний интерес к Steel Birds, не говоря уже об огромной популярности «Ломая стены», возможно, он стал бы требовать больше денег за его историю, чем он требовал от Бита ранее. Он не смог бы просить об этом, потому что они были в прямом эфире. А Мелоди смотрела с любопытством на Бита, вероятно потому, что у него на лбу выступил пот и его рука изо всех сил сжала ее колено.

«Успокойся, веди себя смело, не позволяй ему вывести тебя из себя», – мысленно сказал Бит сам себе.

– Я правильно понимаю, что вы в первый раз видите друг друга? – спросила Хода, совершенно не подозревая о пяти годах паранойи и паники, которые были у него из-за этого человека.

– Да, – выдавил из себя Бит, откашлявшись. Хотя у него пробежали по коже мурашки, он протянул руку своему биологическому отцу и пожал ее. Когда Мелоди сделала то же самое, Биту пришлось приложить немало усилий, чтобы не разнять их руки. – Я слышал от своей матери, что он не доиграл концерты в финальном туре.

– Да, я не доиграл, – подтвердил Флетчер, обнажая свои зубы в ухмылке. – Учитывая, что ваши мамы расстались, не успев закончить свой последний тур. Возможно, я все это время был секретным ингредиентом, который поспособствовал этому.

– Интересная теория… – сказала Хода, рассмеявшись, но ее снисходительная улыбка слегка поблекла.

– Однако я столкнулся с Октавией после того, как меня выгнали из группы, – прервал ее Флетчер, щелкнув пальцами и многозначительно посмотрев на Бита. – Не могу говорить за Трину, но Октавия определенно скучала по мне, что бы она ни говорила.

Пульс Бита участился, а студийные огни выглядели в его глазах как гигантские солнца.

– А теперь еще один большой сюрприз! – громко сказала Хода, прижав карточки-подсказки к груди. – Флетчер предлагает принять участие в рождественском воссоединении!

– Совершенно верно. Я бы с удовольствием поучаствовал в этом, – сказал барабанщик, подмигнув в камеру. – Если, конечно, они меня примут. Тогда весь первый состав снова будет вместе. – Снаружи на площади толпа, наблюдавшая за трансляцией в прямом эфире, разразилась оглушительными одобрительными возгласами. Барабанщик усмехнулся и откинулся на спинку стула. – Я думаю, у публики есть свое мнение.

Бит едва мог вспомнить остальную часть эфира. Он мог длиться минуту или час. Мелоди и Хода поддерживали беседу, которая в основном касалась Трины и того, сможет ли она передумать и все-таки участвовать в воссоединении. Бит все время чувствовал на себе взгляд Флетчера и кое-как терпел его, потому что, во всяком случае, это лучше, чем если бы Флетчер смотрел на Мелоди.

Когда Хода пожелала им удачи и перешла к рекламе, Бит заставил себя встать и помочь Мелоди подняться со стула, держась на расстоянии от своего биологического отца и девушки, на которой он хотел жениться. Мелоди и Хода оживленно говорили о ее платье, и Мелоди похвалила образ Ходы.

– На сегодня я закончила, Мелоди, – сказала Хода, отстегивая микрофон. – Не могла бы ты на минутку заглянуть в мою гримерку? Там заряжается мой телефон, и я бы с удовольствием сделала с тобой селфи.

– Я бы тоже с удовольствием! – сказала Мелоди и оглянулась на Бита, сияя от волнения. – Я сейчас вернусь.

Он резко кивнул, в очередной раз подавляя желание выпроводить Мелоди из студии.

– Отлично, – сказал Флетчер у него за спиной. – Это даст нам возможность поговорить наедине по-мужски.

Их могли слышать несколько членов съемочной группы, и, поскольку Бит не мог позволить этому ублюдку вынести грязное белье его семьи на всеобщее обозрение, он прошел мимо барабанщика за кулисы, где уже начало пустеть. Шоу к тому моменту уже закончилось.

– В этом нет необходимости, – сказал Бит, поворачиваясь лицом к отцу. – С тех пор как мы разговаривали в последний раз, ничего не изменилось.

Флетчер не торопился с ответом.

– Ты уверен?

У Бита сжалось горло.

– Что ты хочешь этим сказать?

– А как же твоя симпатичная маленькая подружка?

У него едва хватило самообладания, чтобы не ударить этого ублюдка по лицу.

«Не смей говорить о ней», – хотел сказать он, чувствуя, будто тонкая веревка сжимает его шею. Этот человек неспроста заговорил о Мелоди, и Бит поледенел от страха.