Оставь страх за порогом

Вспомнил, что необходимо уничтожить следы пребывания курьера в квартире. Взбил подушку, расправил на простыне складки. Унес на кухню грязную посуду. Тщательно вымыл тарелки, вилки, ложки, рюмки, особенно ту, из которой пил гость. Мокрой тряпкой тщательно вытер стул, на котором сидел курьер. Платком поднял с пола латунную гильзу, выбросил на лестницу. Висящую на вешалке в прихожей фуражку отправил за окно. «Найдут картуз, подумают, что потерял забулдыга. А гильза уведет от действительного места преступления. Осталось избавиться от парабеллума, который служил много лет. «Утоплю в Волге или, как гильзу, выброшу на лестницу». Навалилась усталость. Опустился без сил на стул, но тут же был поднят женскими голосами за дверью. «Соседки с верхнего этажа!» Голоса смолкли, их сменило постукивание по ступенькам. «Жилец с третьего этажа, один он в доме ходит с тростью». Стук прекратился, раздалось покашливание. «Увидел труп. Сейчас, как две дамочки, обойдет его или перешагнет, продолжит путь».

Ротмистр ошибся ― сосед с тростью задеpжался возле убитого.

Фомин натянул сапоги, влез в гимнастерку, подпоясался, поправил кобуру с браунингом. Отворил окно и, благо был второй этаж, спрыгнул во двор.

Во дворике простоял около получаса и вышел на улицу. Свернул к своему подъезду, где чуть не столкнулся с молодым милиционером в форме с синими петлицами.

Депеша Царицын. Губернское ГПУ

Курске арестован бывший полковник Шавдия Гурам Атарович. Показал, что к нему приезжал закордонный агент с документами Банникова, возраст восемнадцать лет, телосложение щуплое, глаза голубые, направился к вам.

Зам. начальника губернским ГПУ Гиричев

11

― Рассказал все, чему был свидетелем и участником, надеюсь, суд примет во внимание признание. Повторю: не принес никакого урона республике, ее гражданам. Лишил жизни иностранца, нарушившего границу, прибывшего с недобрыми целями. Должны учесть, по достоинству оценить мою помощь Госполитуправлению в избавлении от весьма опасного для Федерации врага. Без меня ГПУ не скоро бы обнаружило курьера генерала Климовича. Все рассказанное запишу собственноручно, чтобы суд проявил снисходительность при вынесении приговора, ― Фомин цедил слова, точно каждое вытягивал из себя клещами. Не смотрел ни на Магуру, ни на Долгополова с Гореловым, устремив взгляд на лежащие на коленях и продолжавшие дрожать руки. ― Не прощу себе ошибку, которая привела к аресту, за оплошность приходится расплачиваться. ― Что имеете в виду под оплошностью? ― спросил Долгополов. – Говорю об окурке, который своевременно не уничтожил и что указало на посещение убитым моей квартиры.

– Кроме окурка есть и другие серьезные улики, ― напомнил чекист. ― К примеру, ложь, будто весь день провели на службе. Дежурный штаба вспомнил о вашем звонке, жалобе на недомогание. Опростоволосились и с папиросами. Боясь быть разоблаченным, срочно приобрели пачку совсем не той марки, какую имел Банников.

Фомин ниже опустил голову, коснувшись подбородком груди.

Чекист продолжал:

– Погубила и револьверная гильза, подброшенная на лестницу. Стоило ее предъявить оружейнику штаба, как тот определил, что она выпущена из парабеллума, который приносили ему для профилактики, к тому же на гильзе сохранились характерные для этого револьвера следы ударника. Выдал и ваш адрес в записной книжке убитого.

Долгополов добавил:

– Поспешили избавиться от незарегистрированного парабеллума сразу же после покушения на мою скромную персону. Терять оружие было не жаль, имели браунинг, который товарищ Магура предусмотрительно разрядил во время купания в Волге ― револьвер дали подержать умышленно, чтобы чекист обратил внимание на систему оружия, дабы отвести от себя всякие подозрения.

Магура спросил:

– Что заставило напроситься на посещение ГПУ?

Фомин скривил рот, точно от зубной боли.

– Желал получить из первых рук сведения о ходе расследования. Еще раз акцентирую внимание, что убил представителя антисоветского зарубежного центра, нарушителя границы.

– Убили из трусости. Испугались, что курьер поймет, кто виноват в гибели отца. Страх – плохой помощник в любом деле, в разведке тем более. Настоящий разведчик перед выполнением задания оставляет страх за порогом. Вынужден разочаровать ― напрасно расправились с курьером.

– Он бы отомстил мне.

– Кассир казначейства Русской армии остался жив, вы оглушили его, лишили сознания. В Севастополе Банников легко отыскал бы отца.

– И во время встречи был бы арестован, ― добавил Долгополов.

Магура встал, расправил чуть затекшую спину. Перед тем как вызвать конвой, спросил:

– Где отобранные у кассира ценности?

Фомин передернул плечом.

– В саквояже не было драгоценностей и денег, одни лишь носильные вещи.

Книга вторая Без права на провал