Оставь страх за порогом

Ближе к закату над Средней Ахтубой появилось звено бомбардировщиков. Сделав над поселком круг, самолеты унеслись к Волге, спикировали на затон, сбросили смертоносный груз на пару списанных понтонов и доставленные с пароходного кладбища баржи.

– Поздравляю, – обрадовал Эрлиха Магура. – Радиограмма сработала. На ваш счет записали уничтожение стратегически важной переправы со скоплением войск.

Эрлих всматривался в окно, словно желал увидеть разбомбленную ложную переправу. После ужина признался, что впервые оказался в роли повара:

– Опасаюсь, что моя стряпня вам быстро надоест, хорошо бы заиметь опытную стряпуху.

Магура обещал выполнить просьбу, и утром в доме появилась девушка в подростковом пальтишке.

– Старший сержант Мальцева! Прибыла в ваше распоряжение.

Эрлих помог раздеться.

– Безмерно рады, ждали с нетерпением. Принимайте кухню в свое распоряжение. Готов оказывать посильную помощь, стать послушным учеником.

Мальцева перебила:

– Разожгите плиту. На керосинке готовить долго, к тому же надо беречь керосин, на плите быстрее и, главное, получится вкуснее.

Эрлих галантно склонил голову:

– Слушаюсь и повинуюсь.

В положенное время состоялся новый радиосеанс.

Эрлих связался с функабвером, отстучал сообщение об успешной бомбардировке переправы, гибели прибывшего к обороняющим город подкрепления, обрадовал, что отыскал в пойме пригодное для приема десанта поле. Вновь поставил в конце точку, перешел к приему. Функабвер потребовал уделить особое внимание поиску местонахождения советского командного пункта.

Радиосеанс продлился чуть больше пары минут. Сигизмунд Ростиславович снял наушники, выключил рацию и сказал, не глядя на чекиста:

– Насколько понял, вашему командованию мало отвлекать противника от функционирующих переправ, чтобы немцы тратили свои бомбы на ложные объекты, теперь хочет заманить в поставленные сети диверсионную группу. В затеянной игре я вроде липучки, на которой гибнут мухи.

Эрлих не ожидал услышать подтверждения своим выводам, говорил больше для себя. Магура не ответил, пошел снимать антенну, которую ночью мог сломать сильный ветер.

Й. Геббельс, из интервью турецкой журналистке:

Я, который всегда говорю, взвешивая каждое слово, могу сказать с полной уверенностью и ответственностью, что до наступления зимы русская армия не будет опасна для Германии. Я убежден, как всегда, что события меня не обманут. Прошу вспомнить об этом через несколько месяцев, скажем, в начале января будущего сорок третьего года.

6

Фон Шедлих не мог ни усидеть, ни устоять на одном месте, мерил кабинет широкими шагами и не сводил взгляда с телефонного аппарата.

«Напрасно извожу себя ничем не обоснованным страхом. Бас ответил, пусть с опозданием, на ключе работал Эрлих, его почерк хорошо знают в функабвере. Благодаря его наводке уничтожены русская переправа с плавсредствами, направляемые в Сталинград подразделения – это победа, большая победа. Каждый уничтоженный вражеский понтон, баржа, катер, солдат – помощь 6-й. Прочь страхи!».

Телефон зазвонил неожиданно. Фон Шедлих схватил трубку и услышал Гросскурта. Внутри фон Шедлиха все задрожало: «Чем вызван срочный вызов? Что следует ожидать: разноса, понижения в звании или получение благодарности за успешно начатую операцию в Заволжье, даже награду?» Гросскурт не дал подчиненному подойти к столу: – Связь была устойчивой?

– Так точно! – ответил фон Шедлих. – Вполне удовлетворительной.

Полковник поднес к глазам расшифровку радиограммы, словно желал увидеть нечто скрытое.

– Путь к победе тернист, редко бывает без потерь, победа часто наступает после досадных неудач, даже временных поражений…

«О чем он? – удивился фон Шедлих. – Для философствования нет времени, надо срочно формировать группу для заброса в Заволжье. Полковник продолжал: – Нельзя исключить перевербовку Баса с его напарником. – Если было так, в радиограмме в конце не стояла точка.

– Это не успокаивает, а, наоборот, настораживает. Противник коварен, способен затеять хитрую игру, о чем не раз предупреждал Гиммлер. Если Бас работал без принуждения, револьвера у виска, не желаю, чтобы наш успех вновь присвоил себе Мюллер[130], любитель таскать чужие каштаны.

Фон Шедлих осторожно напомнил о соглашении между двумя спецслужбами, разделе сфер влияния. – Это на бумаге, – отрезал Гросскурт. – На практике все обстоит иначе. Внутрипартийная разведка не брезгует ничем для достижения своих целей. – Полковник не сказал, что считающаяся мозгом партии СД протянула незримые щупальцы во все слои общества, армию, абвер, не удивится, если стоящий перед ним завербован людьми Мюллера.

После затянувшейся паузы полковник процедил: