Оставь страх за порогом

– Приношу извинения, но увел от спутницы, чтобы поговорить без нежелательной свидетельницы. К вам в дом зайти не мог, дабы не попасть на глаза соседям. Передаю приказ нашего управления: очередной радиосеанс отстучите о наличии в Латошинке дюжины танков и батареи, в Верхнем поселке тракторного – сосредоточение войск. Пусть бомбят на здоровье, тратят впустую бомбы. Лейтенант говорил, приблизившись к Эрлиху, словно рядом были посторонние. – Завтра доставят комплект новых батарей, немецкие могут подвести…

Эрлих слушал с непроницаемым лицом и думал: «Все, как было в казачьем хуторе, когда мой человек явился к царицынскому военспецу под видом внедренного в мой отряд чекистского лазутчика, дабы лжевоенспец выдал себя».

Лейтенант доверительно продолжал:

– Также передайте, что в районе мельницы в Зацарицынском районе оголен фронт, пусть немчура бросит туда свои последние силы, их достойно встретят…

Не осталось сомнений, что «лейтенант» прибыл от «Валли» для проверки благонадежности Баса. Пользуясь тем, что вокруг пустынно, Сигизмунд Ростиславович ребром ладони ударил «лейтенанта» по шее повыше кадыка, забрал у свалившегося револьвер, из кармана бумажник, документы, фонарик, запасные обоймы и, вернувшись в дом, отдал Магуре:

– Радиодонесениям не поверили, решили проверить на вшивость.

– И я догадалась, кто задержал, – призналась Мальцева. – «Патруль» обмундирован не по сезону, вместо шапок – фуражки, вместо тулупов – шинели.

– Вы наблюдательны, – похвалил Эрлих. – Провокатор очухается и решит, что я остаюсь верен фатерлянду, присяге, фюреру, не скурвился.

– Как узнали вас?

– Видимо, изучили по фотографии из моего личного дела.

– Если все так, надо ожидать гостей.

Магура оказался прав. Лишь только на Среднюю Ахтубу опустились сумерки, в дом постучали. Порог переступили двое. Полумрак скрывал лица, но стоило непрошеным гостям попасть в свет керосиновой лампы, как Эрлих с Мальцевой узнали патрульных. Не поздоровавшись, «лейтенант» произнес пароль:

– Примите привет от военврача Кулагиной.

Эрлих ответил обусловленной фразой:

– Жду не привет, а письмо.

Сигизмунд Ростиславович представил Мальцеву как племянницу хозяина дома, который спит. Лейтенант снял шинель, фуражку, потер уши.

– Извините за инцидент. Имел приказ устроить проверку.

– Тогда и я прошу простить за применение силы, – ответил Эрлих.

– Я виноват больше, не учел, с кем имею дело, получил по заслугам. Чей дом?

– Сподвижника в гражданской войне. Из-за ранения попал к красным, был судим, ряд лет провел в неволе. В начале войны бежал в знакомые места.

Не спрашивая разрешения, «лейтенант» достал пачку сигарет «Равенкранц», что не понравилось Эрлиху.

– Подобное курево выдаст вас.

– Опасаться нечего, – не согласился «лейтенант». – Сейчас на передовой многие красноармейцы смолят трофейные сигареты. Зовите не Козловским, каким значусь в документах, а Францем. Почему не вижу напарника-азиата?

– Лег в больницу с переломом ног, – объяснил Эрлих.

Франц напрягся, побледнел:

– Может проговориться в бреду!

Эрлих успокоил:

– Исключено, он молчун, пары слов не вытянуть, к тому же скверно владеет русским.

Магуре наскучило прятаться. Позевывая в кулак, вышел из-за занавески. Поздоровался, послал бойца за дровами.

После ужина послушали передачу Имперского радио, о Сталинграде говорилось предельно кратко, оправдывая неудачи со взятием города, отдавая должное мужеству солдат 6-й полевой армии.

Где-то ближе к одиннадцати стали укладываться, чтобы встать до рассвета.

Магура за занавеской прислушивался к дыханию, скрипу кровати поселившихся в доме, размышлял о событиях минувшего дня:

«Прибытие пополнения не затянулось, но ожидал не двоих, а числом больше… «Лейтенантик» предельно осторожен, удостоверившись, что Бас не предатель, даже ночью не расстался с револьвером, который ему вернул Эрлих, положил под подушку со взведенным курком. Я бы на его месте повел себя подобным образом. Эрлих действовал решительно, пресек провокацию на корню…»

Не спал и Сигизмунд Ростиславович.

«В своей жизни испытал славу, получение наград, радость от выполнения наитруднейших заданий. Случались неудачи, провалы, потери близких людей. Не было лишь пленения».

Постарался уснуть, отвернулся к стене, с головой закрылся одеялом.

В начале пятого Магура объявил подъем. Собрался умыться под рукомойником, но грубо оттер Шевчук:

– Подвинься, дядя, дай морду сполоснуть. Отойди, не то схлопочешь.

Магура ударил бойца в живот с такой силой, что тот охнул, согнулся в три погибели. Франц накинулся на подчиненного:

– Снова полез в бутылку? Вернемся, доложу начальству, и как своих ушей не увидишь медали! Важное дело ждет, а ты ссору затеваешь. – Франц обернулся к Магуре: – Днями встретим десант, Шевчуку и вам, как знатоку местности, следует отыскать пригодный для посадки самолета участок.

– На железной дороге, – ответил Магура.

Франц не скрыл радости: