Остенландия

художника? Профессиональный зуд напомнил о себе ползающей чесоткой по ладоням

– но… нет и нет! Она забросила это дело сразу после колледжа.

Она поспешно сбежала вниз по лестнице, но заслышав голоса, застыла у гостиной.

Нет, еще рано ей играть роль мисс Эрствайл на людях. Она юркнула из холла в

приоткрытую дверь и оказалась в огромном прямоугольном абсолютно пустом зале.

Наверное, тут проводятся балы. Зеленые стены, дощатые деревянные полы. Лучи света

поблескивает на хрустальных подвесках канделябров. Если бы Джейн была

романтична, она бы сказала, что комната замерла в предвкушении волшебства. Нет, до

такого она не додумалась.

Стоило ей повернуть к выходу, как с противоположной стороны в зал вошел мужчина.

Она замерла от неожиданности, но отдаленный безликий силуэт, тут же

остановившись, коротко извинился и вышел вон.

Она вздохнула с облегчением при мысли о том, что не придется заговаривать с

незнакомцем, но в следующую минуту пожалела, что тот исчез. Само мистическое его

появление заставило забиться ее сердце – так чего же ожидать в дальнейшем?

А здорово, если подумать.

Когда Джейн взбежала по лестнице к дверям своей комнаты, она налетела на

склонившуюся до земли женщину. Значит, ее в корсет не заковали?

– Чертовы панталоны, – изрекла та, выпрямляясь.

Весьма полногрудая дама лет пятидесяти, с шиньоном из светлых, и заметно иного

оттенка волос на короткой стрижке. Встретившись взглядом с незнакомкой, мадам

попыталась растянуть в широкой улыбке урезанную хирургами кожицу на лице.

– Э-м-м, привет, впервые тут, да? Я мисс Элизабет Чарминг. Имя как у Элизабет

Беннет, а фамилию мне миссис Уоттлзбрук придумала. Как, нравится? Я-то хотела

Беннет назваться, чтобы подцепить себе Дарси, но миссис считает, что в Чарминг

побольше шарма. Все равно друзья зовут меня Элиза.

И она протянула ей левую руку, на которой еще не исчез след от обручального кольца.

Джейн неловко подала правую, потом изобразила реверанс.

– Привет, а я буду Джейн Эрствайл.

– А, одна из этих американок.

Джейн опешила. Она-то уж точно из Штатов, причем Южных, хотя странноватый у нее

акцент. А, ясно, она пытается изобразить британское произношение, с нажимом

выговаривая слова и проглатывая «р», а получается как у дошкольницы, которой

срочно нужен логопед.

– Ох, душа моя, – огорчилась вдруг Элиза, – Нам не положено даже разговаривать,

пока нас не представят друг другу. Надо будет притвориться, словно мы еще не

встречались.

И она направилась было к лестнице, пытаясь утрамбовать в платье один из

выскакивающих буферов, но вдруг наклонилась к Джейн, прибавив:

– Между прочим, мне двадцать два года. Я и миссис Уоттлзбрук так сказала. Знаешь, я

пожертвовала новой машиной и отпуском во Флоренции не для того, чтобы оставаться

в пятом десятке, – и она фамильярно похлопала Джейн чуток пониже спины.

И, подтянув повыше длинные юбки, она потащилась к лестнице.

И их представили, тем же вечером.

– Джейн, дорогая, ты прекрасно выглядишь, – сказала тетушка.

Надо же, Джейн была польщена, даже малость покраснела. Она и сама себя так

ощущала, только декольте вечернего платья уж слишком оголяло грудь. Ее горничная

Матильда соорудила ей прическу с помощью шиньона из роскошных кудрей (не таких

синтетических, как у мисс Чарминг, хотелось надеяться) и ниточки бус, обвивавшей

это сооружение. Ее вечернее платье, несмотря на стиль, ей нравилось необычным

сочетанием желтого с рыжим и волнующей, струящейся вокруг ног тканью. Похоже,

эта игра начинает затягивать, может даже вдохновлять?

Ты справишься, справишься, твердила она себе, будто перед боксерским матчем. Но

она ненавидела бокс.

– Джейн, позволь представить тебе нашу гостью, мисс Элизабет Чарминг из

Хартфордшира.

– Как поживаете, мисс Эрствайл? Что-что? – выговорила она, изо всех сил стараясь

говорить по-британски. – Что это за место такое?

– Как поживаете, мисс Чарминг?

Обе присели в реверансе, и мисс Чарминг сделала ей страшные глаза, будто Джейн

могла проболтаться о том, что они уже встречались. Ей почему-то захотелось опекать

эту нелепую мисс, словно в лабиринте Остенландии она была давно своим человеком.

– Кажется, с мисс Чарминг вы почти ровесницы, – сказала тетя Сафрония.

– О, нет, тетя, я уверена, что мисс Чарминг гораздо моложе, на несколько лет, по

крайней мере.

Девица захихикала, а тетя Сафрония довольно улыбнулась, и, взяв Джейн под руку,

отвела обоих в гостиную.

При их появлении две фигуры приветственно поднялись со своих мест.

Ага, вот и джентльмены.

Жилеты с высокими воротниками, шейные платки, сюртуки с фалдами, старательно

застегнутые на все пуговицы, и – ох… предмет ее волнующих ночных фантазий! –

бриджи в обтяжку, все, все в наличии. И все стало на свои места, вот теперь все

реально, и ее сердечко забилось, словно пчелка об оконное стекло. Она сжала пальцы в

опасении, что это выдаст ее волнение.

– Джейн, позволь представить тебе полковника Эндрюса, кузена сэра Темплтона и

второго сына графа Дентонского. Он приехал сюда пострелять куропаток, а мы

уговорили его остаться и на фазанью охоту тоже. Полковник Эндрюс, это моя