Остенландия

С исчезновением жениха, а главное, собаки, Джейн фактически выпала из жизни.

Почти все вечера она сидела дома. Ну, если не задерживалась на работе. Весело, да?

Примерно так прошел целый год, она привыкла избегать встречаться взглядом с

«противоположным полом». Добрая Молли пыталась свести ее с кем-нибудь из

приятелей мужа, но безрезультатно.

Но оказалось, она и еще один парень по имени Джимми в одно и то же время, одной и

той же дорожкой каждое утро проходили через Централ-парк. Волей-неволей они

познакомились. И начался очень необременительный роман, словно по договоренности

без выяснений отношений, рефлексий о прошлых удачах и неудачах и тому подобного.

Так продолжалось целых пять месяцев.

Но однажды она отметила, какой неприятный у него смех – словно храпит и

фыркает одновременно. Да какая ерунда! Как можно в любимом человеке обращать

внимание на такие мелочи?

Тем не менее однажды ночью она проснулась, словно от хорошего пинка и внятно

сказала себе – мистер Дарси никогда бы не позволил себе храпеть.

Теперь она ходила через парк совсем другой дорожкой.

День двадцать первый

В самый последний день Джейн не захотелось спускаться к завтраку. Все утро она сама

рассеянно-лениво укладывала-перекладывала свои вещички, отказавшись от услуг

горничной.

То и дело подходила к окну, рассеянно поглядывая на притихший осенний парк, в

задумчивости нацарапала расческой на подоконнике – Кэтрин Хитклиф, подумав,

добавила – и Джейн.

Когда же наконец спустилась вниз, дом показался ей каким-то притихшим, неопрятным и

затхлым, словно с похмелья. Столовая для завтраков пуста, столы завалены неубранными

тарелками с остатками еды, на шкафах подносы со скрюченными и подсохшими уже

бутербродами. В бальной зале по углам обрывки, мусор, на подоконниках бокалы из-под

пунша.

В гостиной смирно-чинно в одиночестве читал полковник Эндрюс. Она не стала мешать

ему. А выйти и пройтись напоследок по парку она заставить себя не смогла. Вдруг ее

сердце не перенесет разлуки? И потом, там прохаживаются под ручку, тихо беседуя, мисс

Хартрайт с капитаном Истом. Не хотелось им мешать.

Она повернула обратно, и в коридоре столкнулась с мисс Чарминг.

– Уезжаете, значит? Ну, чиаааооо! Я останусь еще на денек – очень хочется посмотреть на

тех, кто нам на смену приедет. И надо им внушить, что на моего полковника нечего и

рассчитывать!

– Ну так прощайте, Лиззи, душечка моя, – и Джейн чмокнула ее в щечку.

– Знаете, они ведь настоящие. Верно говорю, как дважды-два. Обычно все спрашивают

перед отъездом, вот я и говорю как в подарок, на прощание, чтобы не очень удивлялись.

– Неужели? Спасибо…

Джейн совсем была сбита с толку. Кто и в чем настоящий?

Проходя через библиотеку, она заметила в уголке знакомую неподвижную фигуру.

Заслышав ее шаги, он оторвал взгляд от книги. Пришлось и ей остановиться.

– О, мистер Нобли. Доброе утро.

– Вы не спускались к завтраку.

– Гуляла в парке. И прощалась со старым славным домом.

– Весьма новым, вообще-то. Построен в 1809-м.

Господи, неужто ему охота продолжать эту игру. Ей хотелось схватить его и встряхнуть

как следует – может, тогда проснется в нем живой человек?

Но сказала:

– Раз уж мы встретились, вам лично мое спасибо за прекрасные каникулы. Может, и жаль, что не окончилось все по-другому.

Мистер Нобли гневно передернул плечами, сердито сверкнув глазами. Что, продолжает

играть роль оскорбленного и отвергнутого? Или это проявление унижения его актерской

гордости? Или она бессовестно лишила его существенной финансовой премии, раз он не

преуспел с помолвкой?

– Очень приятно было познакомиться, мисс Эрствайл. Нам будет вас очень не хватать.

– Неужели… Я все хотела спросить – а у мистера Нобли есть имя?

– Уильям. Знаете, вы первая, кто захотел это знать.

За сим ничего не последовало, потому что подали к подъезду экипаж, и Джейн, а следом и

Амелия в последний раз вышли на крыльцо, сопровождаемые бравым полковником

Эндрюсом и капитаном Истом, бросающим выразительные взгляды на мисс Хартрайт.