Осторожно, двери открываются

Вокруг по-прежнему шел снег, но освещение изменилось. Только что был день, а теперь ночь. Я лежала на спине и смотрела в темное небо, по-прежнему выставив перед собой руки, которыми хваталась за Антона. Двери передо мной больше не было, только зеленая пластиковая стенка гаража.

Гараж. Я с трудом приподнялась на локтях. Потрогала поверхность под собой. Лед, припорошенный снегом. Мое истрепанное, усталое сердце заколотилось с новой силой. Рядом со мной валялась сумка, которая сползла с плеча, когда я растянулась на гололеде.

Я что, дома? Я жива? Вот только… Стоп. Сумка ведь не могла пролежать здесь почти два дня, кто-нибудь ее точно бы подобрал. Я торопливо схватила ее, порылась: телефончик, родной! Паспорт, кошелек, все на месте. Но тогда, получается… Я тревожно огляделась – вокруг и правда был знакомый двор. Вот наша пятиэтажка, вот гаражи, гололед, сияющий под светом фонарей.

Значит, Гудвин все-таки не обманул. Но я же покинула это место вечность назад – ну ладно, меньше двух суток, и все-таки! – а на экране телефона горело то же число, как в тот день, когда я пропала. Все та же пятница, когда меня чуть не уволили. Но тогда…

Я резко выдохнула. Павел Сергеевич был прав: дверь открылась для меня, когда я пыталась спасти свою жизнь. Возможно, помощи Гудвина грош цена, потому что я вернулась не только в то же место, но и в то же время: туда, где меня сейчас прикончат. Гудвин любит решать проблемы чужими руками. Я начала бешено озираться. Тот самый угол гаража, за которым я только что – так давно – слышала осторожные шаги моего преследователя. И сейчас там определенно кто-то был.

Захотелось вскочить на ноги и бежать, но после всего, что я пережила, я заставила себя встретить страх лицом к лицу и выяснить, в чем дело. Ведь если бы маньяк планировал нанести мне удар, как только я упаду на лед, он бы уже это сделал.

В этот безумный вечер мне надо получить ответ хоть на один вопрос. Во мне еще бурлил адреналин после драки с Антоном, и с храбростью, которой я от себя не ожидала, я поднялась с земли, набросила на плечо сумку, чтобы снова ее не лишиться, и тихо покатилась по гололеду в сторону угла. Я старалась не делать больших шагов и скорее скользить, чем идти, – после прохода по замерзшей Фонтанке могу считать себя экспертом в этом деле. Я выдохнула, как перед нырком в воду, и резко выглянула из-за гаража.

Там был тот самый противный парень в старой куртке, который сначала шел, а потом бежал за мной среди пятиэтажек. Но вот что странно: он не крался мне навстречу, не сжимал в руке нож. Просто стоял и курил, прохаживаясь по льду и иногда даже прокатываясь по нему. Увидев меня, он словно бы удивился, что вряд ли похоже на маньяка, а потом нацепил на лицо улыбочку.

– Ты бежал за мной, – сказала я с вопросительной ноткой, как будто тут можно было что-то неверно понять.

– Ну да, – нахально ответил он. – Но уже не бегу ведь. А чего, понравилось?

– Ты меня преследовал.

– Ой, да не парься. Ты так смешно шла! – Он изобразил какого-то пингвина с поднятыми плечами, судорожно оглядывающегося на каждом шагу. – Скучно было, захотелось припугнуть. А ты прямо драпанула! Но когда ты за гаражами навернулась, я решил, что хватит с тебя.

Мне хотелось спросить его: «Ты не видел тут призрачную голубую дверь?», но вряд ли у него был бы такой туповато-расслабленный вид, если бы видел. Я почувствовала такую ярость, что преодолела расстояние между нами за пару секунд. Схватила парня за куртку и встряхнула так, что он выронил сигарету. Я так привыкла видеть рядом дылду Антона, что парень казался коротышкой, хотя ростом был чуть выше меня.

– Ты хотел меня убить?

– Че? Да сказал же, просто шутил. Че ты бешеная такая?

Я брезгливо выпустила его. Бывают же такие отморозки!

– Покажи документы, – спокойно сказала я.

Дрожь страха все еще трепетала глубоко внутри, но ее потопил гнев: на этого упыря, на Антона, на всех.

– Чего? – не понял парень.

Я протянула руку в его сторону.

– Ну как, хочу фамилию узнать. Полиции же надо понимать, кого искать.

Парень вытаращился на меня. Только что я драпала от него, как перепуганный заяц. Вот только для него с тех пор прошла пара минут, а для меня…

– Чокнутая, – выплюнул он.

– Ты себе не представляешь, насколько, – выдохнула я.

Я сделала шаг ему навстречу. Парень попятился, с недоумением глядя на меня. У него было молодое и наглое лицо, и я подумала: он чем-то похож на Дровосека, только одет в десять раз хуже. Да и двор вокруг нас был совсем не похож на те, по которым я только что бродила. Я снова в городе простеньких построек, которые сжимались вокруг теснее, чем дворы-колодцы.

– На твоем месте я бы осторожнее ходила здесь ночью, – прошептала я, глядя ему в лицо, как я надеялась, достаточно безумным взглядом. – Ты даже не представляешь, с кем связался. И только попробуй так пошутить с кем-нибудь еще. Я узнаю, и тогда пощады не жди.