Осторожно, волшебное!

Петровых, закрыв глаза, очень бледный, с минуту шатался из стороны в сторону, но все-таки не упал, устоял. На лбу его зияла круглая черная дыра, она дымилась. Наконец он справился с собой, открыл глаза и, скрипнув зубами, зловеще прохрипел: «Фермомпикс!» Его тонкие спичечные руки угловато дергались, пальцы прищелкивали, из-под ногтей вырывались снопы искр - вот уже запылала в разных местах борода Иванова, как пылает сухая березовая кора, висящая на стволе лохмотьями. Но духи метро, мелькая красными шапками, полезли вверх по бороде и мигом затушили пожар. А тут подоспел спокойный Теффик и занес над лысоватой головой злого волшебника свой великолепный смуглый кулак...

Но его остановила чья-то легкая рука.

- Не так,- сказала фея в черном, с белым твердым отложным воротничком и ярко-белой прядью над спокойным матовым лбом.- Надо по-другому.

И было что-то в ее голосе, в точном жесте маленькой руки, что заставило Теффика послушаться.

- Назад, Теффик! - закричал Иванов, отдуваясь, вытирая лицо,- Уф! Мы уходим. Но предупреждаю,- он повернулся к Петровых,- я этого безобразия так не оставлю. Пе смирюсь!

- Жалуйтесь в управление,- официальным тоном сказал бледный Петровых, закладывая палец в дыру на лбу и проверяя, насколько она глубока.- Ваше право.

- Главсонсбыт при Мосглавдухкоопснабторге,- негромким мелодичным голосом подсказала черная фея.

Иванов, не глядя, поблагодарил ее кивком головы.

- Эх, не хотел я ввязываться в эту историю,- бурчал он себе под нос, перебирая обожженные пряди бороды, укладывая ее так, чтоб не было видно опаленных мест (если сказать по правде, он гордился своей классической бородой и очень ее лелеял).- Но, видно, придется... Как там? Мосдухсон...

С красного потолка, растревоженного шаровой молнией, медленно осыпалась на паркет красная штукатурная пыль, портя безмятежность парадного великолепия. И это было приятно.

Петровых, уже несколько оправившись, прикрыв дырку на лбу рукой, остановил потихоньку Теффика, шедшего за Ивановым, и постарался дружески, непринужденно ему подмигнуть.

- Старик совсем выжил из ума,- он кивнул в сторону Иванова.- Что поделаешь, годы,- И тонко пошутил: - Ничто так не старит человека, как возраст.

Теффик ответил вежливо, но твердо:

- Для невежды старость - это зима, а для обремененного знаниями - это время сбора плодов. Мой друг Иванов мудр и прав. Простите, тороплюсь.

Уходя из круглого салона, уже на пороге Иванов последний раз обернулся, увидел узкую озлобленную спину удаляющегося Петровых, скачущие фигурки гномов. Мелькнул орлиный профиль Звездочета, приметная белая прядь неизвестной феи в черном.

Иванов закрыл за собой дверь и почувствовал, как учащенно забилось сердце. Ого, совсем по-юношески! Надо, же, чего только не померещится, какая только глупость иной раз не полезет в голову. Очевидно, если думать неотступно об одном... ну, хотя бы о белой мыши, то везде будешь видеть белую мышь. Он последнее время так много думал о той, давней, потерянной, в лазоревом платье и с медвяной, душистой, дурманной косой, так часто о ней вспоминал, что сейчас ему показалось... конечно, полная ерунда!., показалось, будто в черной фее он узнал ее, свою первую любовь.

Мальчишки, которых давно тревожили замазанные белым окна, после долгих розысков нашли царапину, сквозь которую можно было все-таки заглянуть внутрь, увидеть, что делается в помещении. Один встал на плечи другого и таким образом ухитрился дотянуться до нужной высоты. И как вы думаете, что он увидел? Роскошна отделанный холл, пеструю, струящуюся куда-то толпу духов? Как бы не так. Увидел грубо сколоченные козлы, ящик с раствором, ведра с засохшей краской. И ничего больше...

ЧАСТЬ 4 НИКИТЕ ПРИХОДИТСЯ ТУГО

1

Дождь. Дождь. Дождь.

Все понятно. Почему дождь? Да потому что пол-Москвы - в отпуску. Потому что у студентов, школьников - каникулы. Закон пакостности.

Текут вдоль тротуаров бурливые потоки - пенные, со всплесками - и, грохоча, обрушиваются, на железные решетки, низвергаются водопадами в подземные недра города. Дождь, дождь - изо дня в день. Московская толпа ощетинилась капюшонами плащей (молодежь), накрылась зонтиками (те, что постарше). У девушек чулки сзади зашлепаны пятачками грязи, прически размокли от влаги, сырости, пряди висят, как стружка. В магазинах на кафельных полах грязь пополам с водой, не помогают и опилки. У станции метро на ступенях грязно - там, где вход, и чисто - там, где выход (пообтерли подошвы, пока шли коридорами переходов). В минуту затишья липы на Садовом кольце отряхиваются на ветру, как отряхивается собака после купания, разбрызгивая воду; в лужах видны куски неба, клубящегося облаками, а иногда проплывает гибкая дуга троллейбуса, дрожа и покачиваясь, пружиня. А там опять круги дождя пятнают лужи - затишье было коротким. И опять книги, которые вынесли продавать прямо на улицу, перекрыты мокрой клеенкой.