Осторожно, Врата закрываются

Пока они шли по коридору, на стенах появлялись непонятные закорючки – числа, как объяснил Ашаакш. Расэк не понимал, почему в отеле для инопланетных туристов номера комнат не подписали на общем. Похоже, донтокчане полагали, что их язык обязаны знать все вокруг. Информационные таблички в душе, рекламные вывески, которые Расэк видел в окно, теперь вот ещё и числа – всё на донтокчанском. Даже интерфейс шшрипа – чёрного диска с сенсорным экраном, который ему выдал Лушгрул, чтобы расплачиваться в отеле и оставаться на связи. Впервые в жизни Расэк находился в самом центре информационного пространства и не понимал ни слова.

Под очередной закорючкой возникла дверь, через мгновение появилась соседняя – отреагировала на приближение Ашаакша. Расэк кивнул гиду и шагнул в свою комнату, дверь за спиной тут же исчезла. Теперь выйти в коридор можно было только через смежную комнату, в которой разместился надзиратель.

Отведённый Расэку номер оказался ещё меньше вчерашней кельи. Приходилось буквально протискиваться между узкой кроватью и стеной, чтобы подойти к окну или заглянуть через дверь в комнату Ашаакша. Сумка лежала у изголовья, другого места попросту не нашлось. Расэк постоял секунду, не зная, чем заняться. Утром он попросил Ашаакша объяснить, как связаться с Лушгрулом, хотел выяснить, не появились ли новые сведения. Но следователь проворчал, что занят, и отключился. Оно и ясно, с какой стати Лушгрулу обсуждать дела с главным подозреваемым? Но как ещё Расэк мог разобраться в происходящем?

Он сел на кровать и достал из сумки голубой шарик, прикреплённый к металлическому кольцу, – подарок Алисы. Она вручила сувенир на память в здании Перехода, когда Расэк покидал Землю: «Не хочу, чтобы у тебя осталось впечатление, будто наша планета – это только очереди в аэропортах». Алиса не ошиблась, теперь, глядя на её подарок, Расэк вспоминал тот самый день, когда они смотрели друг на друга, позабыв обо всём, а крошечный земной шарик вращался между ними.

Как она там? Наверняка, места себе не находит. Расэк знал склонность Алисы к импульсивным решениям и всерьёз переживал, что она бросится на Торнор выяснять, что случилось. «Не глупи, Алиса, – мысленно призывал он. – Я сам это начал, сам и исправлю». Хорошо бы отправить ей сообщение телеграфом, но на Донтоке чудо земной инженерной мысли предназначалось только для государственных нужд. Туристам и простым гражданам не полагалось переписываться с жителями других планет. «Хотя, – подумал Расэк, – всегда остается старая-добрая курьерская служба». Запрет не распространялся на бумажные письма, видимо, их проще контролировать. Интересно, позволят ли ему передать на Землю пару строчек? Если да, то надо написать и домой, мама поправляется после операции и лишние переживания ей ни к чему. Едва ли её обошла новость о том, в какую историю вляпался сын, а потому весточка от него будет кстати.

Идея отправить письма приободрила Расэка, всяко лучше, чем сидеть на кровати и пялиться в стену. Он спрятал голубой шарик в карман и подошёл к двери, ведущей в смежную комнату:

– Помнится, вы предлагали перекусить?

Минут через двадцать они с Ашаакшем спускались на нижний этаж отеля. Расэк с удивлением отметил, что донтокчанские небоскрёбы уходят под землю столь же глубоко, сколь высоко возвышаются над ней.

Гид объяснил, что Донток объявлен карантинной зоной, неизвестно, сколько ещё исчезнет Врат, а потому на планету никого не пускают. Да и гостей срочно эвакуируют домой, поэтому работа курьерского бюро приостановлена. Но он пообещал воспользоваться связями и отправить письма: «Родным нельзя переживать, им полагается скучать».

Выйдя из лифта, Расэк словно оказался в детском кафе: невысокие столики и стульчики, крошечные лампочки под потолком, весёлая музыка и тонкий ребячий голос, напевающий на донтокчанском. А вот запахов, свойственных кафе и ресторанам, не было. Пахло, скорее, как в офисе или рабочем кабинете – ничем, воздух как воздух, только сухой и холодный. Это вчера Расэка пытали жарой, но в отеле вовсю работали кондиционеры.

– Вы не против присесть здесь? – Ашаакш указал на ближайший столик.

Расэк равнодушно пожал плечами, в кафе не было ни души, так что они могли устроиться, где угодно. Он выдвинул стул, намереваясь сесть, но гид его остановил:

– Подождите, я немного изменю обстановку.

Он достал из кармана шшрип, провёл пальцем по экрану, и на глазах у Расэка стул начал меняться: сидение расширилось и приподнялось, спинка вытянулась. Гид удовлетворенно кивнул и снова коснулся шшрипа – появились мягкие подлокотники и изголовье. Теперь стул больше походил на кресло.

– Ну как? – Ашаакш жестом предложил Расэку опробовать своё творение.

Тот восхищенно хмыкнул и сел. Сиденье было жестковатым, а в остальном мебельный эксперимент удался. Расэк провёл пальцами по столу – дерево, ровное и гладкое – не верится, что стол, как и прочая мебель, состоит из крошечных роботов, готовых по команде собраться в любую форму. Всё-таки в управлении материей донтокчане достигли мастерства.