Осторожно, Врата закрываются

– Землянка упала в озеро! Угодила в воронку. Нужно срочно её отыскать!

Фитиль слегка приподнял брови:

– Упала, говоришь? Как интересно…

Дишелл совершенно его не понимала.

– Да что тут интересного? У вас кошкшр! Надо найти её, пока не поздно!

Напарница Гуруша выбралась из кошкшра. Белобрысая с красными бусами на шее, Дишелл не встречала её раньше, но девица ей сразу не понравилась. Только те, кто не чтил Справедливость, вот так открыто носили соблазны.

Фитиль снова улыбнулся:

– Рад вас видеть, Сшикшонг! Донт!

Дишелл обернулась, папа стоял чуть позади.

– Гуруш! – он выплюнул имя командира, как горькую косточку, оставшуюся от грюха.

Папа всегда подозревал, что это Гуруш втянул Дишелл в Сопротивление. Запрещал с ним общаться, не понимая, что его недовольство лишь сильнее разжигает её бунтарский дух.

– Так мы летим или нет? – Дишелл раздраженно посмотрела на командира. Чего он тянет?

Гул поезда нарастал. Дишелл настолько хорошо изучила этот звук, что знала: ровно через пятнадцать секунд он появится из-за поворота.

Она поймала взгляд отца.

– Надо уходить, – одними губами проговорил тот.

Дишелл недоуменно подняла брови. Уходить? А как же Алиса?

– Они убьют меня, ми Диш, – ей снова пришлось читать по губам.

Дишелл даже подумала, что ошиблась. Убьют?! С чего бы? Да, теперь он знает, что Гуруш работает на Сопротивление, но это же не повод…

– Конечно летим! – Фитиль указал на кошкшр. – Забирайтесь внутрь!

Дишелл направилась было к кошкшру, но отец поймал её руку.

– Нет! Нам нельзя с ними!

Фитиль окинул его внимательным взглядом и кивнул донтке.

Та вышла вперед и улыбнулась. Что-то недоброе было в этой улыбке – холодное, отстраненное, даже хищное.

– Фитиль сказал: залезайте внутрь, – промурлыкала она.

От этого слащавого тона стало совсем жутко. Рука донтки потянулась к карману, и Дишелл заметила, что на сгибе её локтя вместо шшрипа алеет блокировочная татуировка.

– Шигяра… – прошептала Дишелл.

Девица проследила её взгляд:

– Тебя это смущает?

Она, уже не стесняясь, достала из кармана шокер. Мурлыканье перешло в рык:

– Быстро в кошкшр!

Из-за поворота показался поезд, Дишелл попятилась, а Фитиль, похоже, прочитал её мысли:

– Не глупи, Диш! Ты знаешь, я тебя не обижу.

– Меня? – Дишелл указала на отца. – А папу?

Неуверенность во взгляде Фитиля лишила её последних сомнений. Так отец прав? Сопротивление собирается его убить? Но почему? Что он такого сделал?

Следующая мысль была чёткой и ясной, такие приходят из глубин подсознания в самые сложные минуты и непременно указывают верную дорогу. Однажды она уже ослушалась отца, и к чему это привело? На них теперь висел груз за гибель землянки. Второй раз она не подставит папу под удар.

– Бежим!

Сшикшонгу не нужно было предлагать дважды. Он рванул к поезду, Дишелл бросилась следом.

Стальная стрела величественно плыла над землёй. Вагоны сливались в единую гибкую ленту, и только поручни выбивались из этой гармоничной картины – торчали, будто крича: «Цепляйся! Уезжай прочь!»

Поезд замедлился, входя в поворот. Дишелл знала, что у них с отцом ровно пять секунд. Затем автопилот включит ускорение, и тогда на поезд уже не запрыгнуть.

Она видела, как папа цепляется за поручень, слышала, как Фитиль орёт: «Нет! Он нужен живым!» А потом что-то обожгло её между лопаток. Дишелл пробежала по инерции ещё пару шагов и упала, ударившись лицом о камни.

Глава 12. Художник

Солнце светило в глаза, Алиса перевернулась на другой бок и натянула одеяло на голову, но чёртов огненный шар уже сделал своё дело: мысли нехотя вырывались из липкого сна… что ей снилось? Озеро, серая мутная вода, полёт в донтокчанской кошке… Дишелл!

Алиса подскочила. Сон окончательно испарился, уступая место реальности, которая оказалась ничем не лучше. Она прекрасно помнила, что случилось. Тот кошкшр всё-таки вернулся, незнакомые донт и донтка втянули её в салон, негромко переговариваясь на донтокчанском. Алиса без конца твердила «до-о-онт», благодаря спасителей. А потом увидела Дишелл.

Донтка лежала на мягком диванчике в странной, явно неудобной позе: голова запрокинута, одна рука безвольно свисает, ноги, слишком длинные для донтокчанского дивана, наполовину сползли на пол. Глаза Дишелл были закрыты. Алиса повернулась к спасителям, чтобы узнать, что происходит, но тут донтка с красными бусами на шее что-то прижала к её ноге. Обжигающая боль сменилась темнотой, беспорядочным сном и наконец пробуждением…