Осторожно, Врата закрываются

Её тащило вниз, затягивало в глубину, ноги молотили по воде, левая рука инстинктивно гребла, правую при малейшем движении пронзала боль. Но чем больше Алиса сопротивлялась, тем быстрее уходила на дно. Где-то в глубине подсознания внутренний голос истошно орал: «Успокойся! Работай головой!» Но Алиса барахталась, напрочь позабыв основы. Ещё на первом уроке по плаванию инструктор твердил: «Вода не терпит сопротивления. Расслабься, прими её правила, слейся со средой».

Но как можно было принять её правила? Как расслабиться, когда тебя закручивает и утягивает всё глубже?

Усилием воли Алиса заставила себя остановиться. Открыла глаза: серая муть, ничего не видно. А воронка всё тянет и тянет, будто обрадовавшись, что жертва прекратила бороться.

«Плыви перпендикулярно течению!» – подсказывал внутренний голос. Вот только как понять, где это перпендикулярно? Её тащило вниз головой, а перед глазами мелькала сплошная серая каша.

Время напрочь позабыло о законах физики. Оно одновременно рвалось вперед, безжалостно съедая драгоценные секунды, и вместе с тем растягивалось и замедлялось, а мозг работал с бешеной скоростью. Сколько прошло? Пять секунд? Десять? Сколько ещё она продержится без воздуха?

Алиса сделала гребок, меняя положение тела, подставляя потоку правый бок. Течение воспротивилось, попыталось развернуть её обратно, ведь так тащить добычу гораздо легче, но Алиса уже оттолкнулась ногами. Гребок левой рукой, правую прижать к телу, чтобы не отвлекаться на боль. Толчок ногами. Ещё гребок, ещё… Поток продолжал тянуть ко дну, но его хватка ослабевала. Ещё гребок, оттолкнуться ногами, вытянуться, чтобы тело по инерции двигалось вперед, туда, где заканчивалась воронка, туда, где они с водой снова будут на равных.

Она плыла, вытянув левую руку и извивая тело. Дельфин – этот стиль всегда был любимым. «Ты прям как русалка, – восхищался инструктор. – Ещё бы брассом так научилась плавать».

Воронка осталась позади, а Алиса скользила прочь, боясь, что её затянет обратно. Грудь сдавливало от нехватки кислорода, непростительно много воздуха ушло на бессмысленные трепыхания и панику. Она остановилась и заметалась, озираясь. Нужно выбираться! Но куда плыть, когда повсюду лишь беспроглядная муть? Где дно, где поверхность? Как выбраться наружу?!

Её снова накрыла паника, а мозг с неимоверной скоростью перебирал варианты. Алиса понимала, что ещё несколько секунд, и она поддастся инстинкту, несколько секунд – и вдохнет, только вместо воздуха в лёгкие хлынет серая жижа.

«Воздух! – заорал внутренний голос. – Воздух всплывает на поверхность!» Алиса знала, что у неё один только шанс, чтобы воплотить свою отчаянную идею. Забыв о боли в руке, она сложила ладони домиком у рта и разомкнула губы, выпуская последний оставшийся в лёгких пузырёк. Что-то невесомое коснулось ладоней у правой щеки. Значит, пузырёк вопреки логике устремился в сторону? Ещё целая секунда ушла на то, чтобы поверить законам физики, а не собственным ощущениям. Пузырёк вёл себя так, как предписывала природа – рвался на поверхность, стремился выбраться из толщи воды, чтобы слиться с воздухом, которого там, на недостижимой суше, было несправедливо много. Алиса же застряла посреди серой мути, напрочь потерявшись в пространстве.

Она развернулась и ринулась вслед за пузырьком, изо всех сил работая ногами. Возможно, ей всего лишь казалось, что серая жижа светлеет, возможно она видела то, что хотела увидеть. Грудь сдавило, в горле образовался ком, он расширялся, пытаясь изнутри разжать челюсть. Не переставая работать ногами, Алиса зажала нос и рот, не давая себе поддаться инстинкту. Она услышала собственное сдавленное мычание – тело молило о пощаде, просило сделать вдох, не понимая, что вдох этот будет последним. Ноги барабанили и барабанили по воде, а она уже видела солнце – такое близкое, яркое, но вода не кончалась.

Алиса не могла больше сопротивляться. Губы разжались в попытке сделать вдох, и в лёгкие хлынул поток жижи. Грудь сдавило от боли, и в этот самый миг вода кончилась. Алиса вынырнула на поверхность, кашляя, выплёвывая жидкость, пытаясь вдохнуть и снова погружаясь. Она барахталась, задыхаясь, захлебываясь, но она дышала! Милый, родной воздух, невидимый и такой бесценный! Из глаз текли слёзы, горло горело, тело сотрясалось от кашля. Она жива! Руки инстинктивно били по воде, правое плечо сопротивлялось, боль пронзала его при каждом взмахе.

Солнце слепило глаза – не та далёкая звезда, что согревала родную Землю, но огромное донтокчанское солнце было сейчас милее всего на свете. Воздух, казалось, обрел вкус, хотелось вдыхать его снова и снова. Алиса открывала рот, пытаясь проглотить как можно больше. Ей нужен был воздух! Она хотела вобрать его весь, чтобы никогда больше в нём не нуждаться.