Осторожно, женское фэнтези!

В наглухо застегнутом френче, с зачесанными на бок волосами он кажется старше и серьезнее, а беспечность выглядит немного фальшиво. Но я улыбаюсь в ответ.

– Какая разница? – красивый старик с густой пшеничной шевелюрой и окладистой бородой пожимает плечами. – У нас тут не одна проблема, а две. И если первую можно исправить с ее помощью, то вторую…

Он разводит руками, задевая сидящую рядом щупленькую брюнетку в темно-синем костюме. Та недовольно морщится, проводит рукой по щеке, словно проверяя, не исчезли ли с нее затейливо переплетенные серебристые линии, и выговаривает, задумчиво глядя сквозь меня:

– Да, это так. Она закончит свою историю на Трайсе и восстановит естественный ход событий и границы миров. Но к искажениям реальности она отношения не имеет.

– Она написала об этом, – напоминает девушка с золотым рисунком. Смотрит, ожидая поддержки, на Мэйтина.

– Не написала, – отмахивается пепельноволосая. – Конкретно об искажении – нет.

– Но она создала предпосылки к такому развитию событий, – говорит старик.

– Хочешь сказать, она все-таки демиург? – уточняет скептически бритоголовый.

– Я бы так не сказал, – заговаривает сидящий слева от верховного божества молодой мужчина. Длинными белоснежными волосами и сероватой кожей с рисунком белесых шрамов он похож на эльфа, но в глазах у него горит лиловое пламя, а кроваво-красные губы, приоткрываясь в улыбке, обнажают два ряда мелких, острых как иглы зубов. – Демиург – создатель миров. А как назвать создателя проблем?

– Мэйтин, – отвечает брюнетка в синем. – Это ему все время неймется. Зачем были нужны новые отражения? Я говорила, что хватит и эльфов. А он? «Они слишком похожи на нас, с ними скучно»! Зато с людьми теперь весело!

– Да-да, – соглашается полная дама с уложенными ракушкой синими волосами. Рисунок на ее коже тоже синий, а сама кожа – алебастрово-белая. – Это все он: а давайте создадим новые отражения, а давайте наделим их магией…

– А кто научил их переписывать судьбу? – «обвиняемый» строгим взглядом обводит божественное семейство. – Тоже я?

Небожители сникают. Все, кроме «зубастика».

– Драконы, – усмехается он, и я вспоминаю: галактикой его звали Эллои.

– Драконы, – ворчит Мэйтин. Смотрит на меня лукаво и немного виновато: – Разберешься?

– Разберусь, – отвечаю я, не подумав. Во сне плохо получается думать.

– Вот и славно, – хлопает он в ладоши. – Все слышали? Она разберется. Совещание закончено.

Что значит «закончено»? Я… Я не это хотела сказать!

Но сказать ничего не получается. Я ничто. Пылинка во Вселенной. Боги не слышат и не видят меня, если сами того не хотят.

А они не хотят. Встает с кресла и растворяется в воздухе бородатый старик. Синяя дама рассыпается песком и просачивается под пол. «Азиатку» уносит порывом ветра вместе с куском стены, и становится видно, что снаружи нет никакого мегаполиса – только бесконечность космоса…

Наконец на висящем в вакууме клочке комнаты с болтающимся на одном креплении окном и огрызком стола остаемся лишь мы с Мэйтином.

– Испугалась? – улыбается он. – Думала, уйду, не дав ответов?

– Дашь? – спрашиваю с надеждой.

– Не все.

Кто бы сомневался!

– Кто-то изменил свою судьбу, – говорит он. – Был в древности ритуал, позволяющий сделать это, объединив на добровольной основе силу нескольких магов.

– Хочешь сказать, что пропавшие добровольно… – начинаю я, но меня прерывают:

– Такой была изначальная идея. Но любое заклинание можно изменить. Извратить. Люди преуспели в этом.

– И что же…

– Отыщи книгу. Узнай, почему маги отдавали свои судьбы в чужие руки. А главное – найди того, кто все это организовал.

– Как?

– Ты писала судьбы этого мира. Чья пошла по другому пути?

– Я не писала обо всех! – голос срывается на крик. – Не писала! Не знала их до того, как попала сюда!

– Тогда думай, – следует ответ, после которого – я точно знаю – он исчезнет…

– Подожди! – успеваю выкрикнуть, пока он еще здесь. – Книга. Ты сказал отыскать книгу. Какую?

Моргаю. Всего на секунду закрываю глаза, а открыв, оказываюсь в знакомой темноте терминала.

– Такую, – отвоевав у мрака светлое пятнышко, появляется передо мной Мэйтин. У него в руках книга, которую я читала, прежде чем попасть на Трайс. – Книга судеб. Она может выглядеть иначе, но ты узнаешь ее, когда увидишь.

– Как?

Но в этот раз он уже исчезает, вместе с книгой и светом. Остается лишь голос:

– Дверь позади тебя.

Шарю рукой по стене, нахожу, тяну за ручку… и замираю на пороге нашей с Мэг спальни. А когда вижу, кто сидит в обнимку с подругой-целительницей, способность удивляться пропадает начисто. Словно так и должно быть: терминал, дверь – и вот она я. Точнее, Элизабет Аштон собственной персоной.

– Это было чудесно! Как сон, но не сон, а будто на самом деле, понимаешь?

– Понимаю, – соглашается Мэг. – Пить надо меньше.

– При чем тут это! Говорю же тебе: это была я. Но и не я. В годах уже, рыжеволосая. А он – противный такой старикашка. Сидит с газетой в этом дурацком синем халате…